Прежде, чем их повесят

Когда они оставили позади проспект Калина и углубились в город, вокруг плотно сомкнулись руины. Джезаль глазел вверх на угрожающие тени, видневшиеся во мраке. Хуже дня, проведённого в этом городе, могла быть только ночь в нём. Джезаль предпочёл бы провести ночь в аду. Впрочем, особой разницы тут не было…

Внизу, по рукотворному каньону между высокими берегами из гладкого влажного камня, журчала река. Могучий Аос, заключённый в это узкое пространство, пенился от бесконечной, бессмысленной ярости, вгрызаясь в отполированный камень и плюясь в воздух сердитыми брызгами. Ферро представить себе не могла, как что-нибудь может продержаться против этого потока, но Байяз оказался прав.

Мост Делателя до сих пор стоял.

— За все мои путешествия, ни в одном городе, ни в одной стране под щедрым солнцем, я не видел такого чуда. — Длинноногий медленно покачал обритой головой. — Как можно сделать мост из металла?

Но мост был из металла. Из тёмного, гладкого, тусклого, блестящего от водных капель металла. Невероятно изящный, он парил над головокружительной пропастью единственной простой аркой — пустоту под ней пересекала паутина из тонких прутьев, и широкая дорога резных металлических плит тянулась абсолютно ровно, приглашая перейти реку. Каждая грань была резкой, каждая кривая совершенной, каждая поверхность чистой. Мост стоял нетронутым посреди всего этого медленного разложения.

— Словно его вчера закончили, — пробормотал Ки.

— И всё же, возможно, это самое старое сооружение в городе. — Байяз кивнул на руины позади. — Все достижения Иувина пошли прахом. Павшие, сломанные, забытые, словно их никогда и не было. Но творения Мастера Делателя стоят в своём первозданном виде. И сияют даже ярче, поскольку теперь они сияют в потемневшем мире. — Он фыркнул, из его ноздрей вылетел пар. — Кто знает? Возможно, они простоят целые и невредимые до конца времён, когда все мы будем уже в могилах.

Луфар нервно смотрел на грохочущую воду, явно раздумывая, не там ли будет его могила.

— Вы уверены, что он нас выдержит?

— В Старое Время он выдерживал тысячи человек в день. Десятки тысяч. Лошади и телеги, граждане и рабы шли по нему бесконечными процессиями, текли в обе стороны, днём и ночью. Он нас выдержит. — Ферро смотрела, как копыта лошади Байяза застучали по металлу.

— Этот Делатель определённо был человеком весьма… выдающихся талантов, — пробормотал навигатор, направляя свою лошадь следом.

Ки дёрнул поводьями.

— Действительно, был. Такая потеря для мира.

Следующим поехал Девятипалый, за ним неохотно последовал Луфар. Ферро осталась на месте, сидя под моросящим дождем, хмуро глядя на мост, на телегу, на четверых лошадей с всадниками. Ей это не нравилось. Река, мост, город — всё. С каждым шагом это место всё больше напоминало ловушку, и теперь Ферро была в этом уверена. Не надо было слушать Юлвея. Никогда не надо было покидать Юг. У неё нет здесь дел, в этой холодной, мокрой, пустынной пустыне с этой кучкой розовых безбожников.

— Я по этому не поеду, — сказала она.

Байяз повернулся и посмотрел на неё.

— Значит, собираешься перелететь? Или просто остаться на той стороне?

Она откинулась в седле и скрестила руки на луке седла.

— Может и останусь.

— Возможно, такие вопросы лучше обсудить, когда мы проедем город, — пробормотал брат Длинноногий, нервно оглядываясь на пустые улицы.

— Он прав, — сказал Луфар. — В этом месте злой воздух…

— Насрать на воздух, — прорычала Ферро, — и насрать на вас. Зачем мне на ту сторону? Что конкретно такого полезного для меня на той стороне реки? Ты обещал мне месть, розовый старик, и не дал мне ничего, кроме лжи, дождя и плохой еды. Зачем с тобой идти? Скажи мне!

Байяз нахмурился.

— Мой брат Юлвей помог тебе в пустыне. Тебя убили бы, если бы не он. Ты дала ему слово…

— Слово? Ха! Слово это такая цепь, которую легко порвать, старик. — И она дёрнула перед собой запястьями в разные стороны. — Вот. Я от него свободна. Я не обещала становиться рабыней!

Маг глубоко вздохнул и устало сгорбился в своём седле.

— Как будто без твоего вмешательства жизнь недостаточно сложна. Почему, Ферро, ты предпочитаешь всё усложнять, а не облегчать?

— Возможно у Бога была какая-то цель, когда он создавал меня такой, но я её не знаю. Что такое Семя?

Прямо в корень проблемы. Казалось, глаза розового старика внезапно дёрнулись, когда она сказала это слово.

— Семя? — недоуменно пробормотал Луфар.

Байяз хмуро посмотрел на озадаченные лица остальных.

— Возможно, этого лучше не знать.

— Так не пойдёт. Если ты снова заснёшь на неделю, я хочу знать, что мы делаем, и почему.

— Я уже хорошо восстановился, — резко сказал Байяз, но Ферро знала, что это ложь. Каждая его частичка казалась меньше, старше и слабее, чем была раньше. Он, может, и проснулся, и мог говорить, но он далеко не восстановился. Простыми уверениями её не одурачить. — Можешь рассчитывать, этого не повторится…

— Я спрошу ещё один раз, и надеюсь, наконец, на простой ответ. Что такое Семя?

Байяз долго на неё смотрел, а она смотрела в ответ.