Прежде, чем их повесят

Зато нужно хорошенько постараться, чтобы отыскать кого-то уродливее, чем этот здоровенный девятипалый ублюдок. Обмяк в седле, как огромный мешок риса. Двигается медленно, почёсывается, принюхивается, жуёт, как большая корова. Пытается выглядеть так, словно в нём нет ни жажды убийства, ни безумной ярости, ни беса. Но она-то лучше знала. Он кивнул ей, и Ферро злобно посмотрела в ответ. Он — бес в коровьей шкуре, её не одурачишь.

Но он лучше, чем этот чёртов навигатор. Вечно болтает, всегда улыбается, постоянно смеётся. Ферро ненавидела болтовню, улыбки и смех, одно сильнее другого. Тупой мелкий человечек со своими тупыми баснями. И под всей своей ложью он строил планы и наблюдал, она чувствовала это.

И оставался лишь Первый из Магов, и ему она доверяла меньше всех.

Она видела, как его взгляд скользит по телеге. По мешку, в который он положил ящик. Прямоугольный, серый, тусклый, тяжёлый ящик. Он думал, что никто не видел, но она видела. Полон секретов, вот он каков. Лысая сволочь со своей толстой шеей, и деревянной жердью, ведёт себя так, словно делал в жизни только хорошее, словно понятия не имеет, как разорвать человека на куски.

— Проклятые ёбаные розовые, — прошептала она сама себе. Она наклонилась и сплюнула на дорогу, сердито глядя на пять спин, поскольку они ехали впереди неё. Почему она позволила Юлвею уговорить себя на это безумие? Путешествие далеко на холодный запад, где у неё нет никаких дел. Она должна мчаться на Юг, сражаться с гурками.

Заставить их заплатить то, что они ей должны.

Молча проклиная имя Юлвея, она проследовала за остальными к мосту. Тот казался древним — выщербленные камни, покрытые пятнами лишайника, глубокие колеи в тех местах, где катились колёса телег. Тысячи лет телеги ездили по нему вперёд-назад. Под единственной аркой журчал ручей — обжигающе-холодная вода, текла быстро. Возле моста стояла низкая лачуга, осевшая и вросшая в землю за долгие годы. Из её трубы поднимались струйки дыма и улетали над землёй на пронизывающем ветру.

Снаружи стоял солдат, один. Вытащил короткую соломинку, наверное. Он прижался к стене, закутался в тяжёлую накидку, рядом с ним стояло копьё. От порывов ветра конский хвост на его шлеме мотался вперёд-назад. Байяз направил свою лошадь к мосту и кивнул солдату.

— Мы собираемся на равнину, в сторону Дармиума.

— Не советую. Там опасно.

Байяз улыбнулся.

— Опасность означает прибыль.

— Прибыль стрелу не остановит, друг. — Солдат осмотрел их по одному сверху донизу и засопел. — Разношёрстная компания, а?

— Я набираю хороших бойцов там, где могу найти.

— Конечно. — Он посмотрел на Ферро, и она злобно посмотрела в ответ. — Уверен, они крепкие, но на равнинах смертельно опасно, и сейчас опаснее обычного. Некоторые торговцы всё ещё отправляются туда, но назад не возвращаются. Думаю, там налётчики этого безумца Кабриана, и они не прочь пограбить. И налётчики Скарио и Голтуса, они немногим лучше. По эту сторону ручья ещё есть остатки закона, но как только вы окажетесь там, будете предоставлены сами себе. Если вас поймают на равнине, помощи не ждите. — Он снова посопел. — Никакой помощи.

Байяз мрачно кивнул.

— Мы и не просим. — Он пришпорил лошадь, и та рысью пошла через мост, на дорогу с той стороны. Остальные поехали следом, сначала Длинноногий, потом Луфар, потом Девятипалый. Ки дёрнул поводьями, и телега загрохотала. Ферро замыкала процессию.

— Никакой помощи! — крикнул солдат ей вслед, прежде чем снова прислонился к грубой стене своей лачуги.

Великая равнина.

Хорошая земля для верховой езды, обнадёживающая. Ферро за многие мили заметила бы врага, но сейчас не видела ни одного. Только бескрайний простор качавшейся и хлеставшей на ветру высокой травы, который тянулся во всех направлениях к далекому-далекому горизонту. Лишь дорога нарушала монотонность — равнину прорезала прямая, как полёт стрелы, полоса короткой сухой травы, с проплешинами голой чёрной земли.

Ферро не нравилась это громадное однообразие. Они ехали, а она хмуро вглядываясь влево и вправо. В Бесплодных землях Канты голая земля была полна деталей: изломанные валуны, бесцветные долины, сухие деревья, отбрасывавшие когтистые тени, отдалённые расщелины в земле, залитые мраком, и яркие горные хребты, купающиеся в свете. В Бесплодных землях Канты небо над головой было пустым и спокойным — яркая чаша, в которой нет ничего, кроме слепящего солнца днём и ярких звёзд ночью.

Здесь всё оказалось шиворот-навыворот.

Земля была безликой, зато небо переполнялось движением и хаосом. Над равниной нависали громадные облака, свет и тьма закручивались в колоссальные спирали, которые от ветра проносились над лугами, беспрестанно двигаясь, вращаясь, разрываясь на части и снова сливаясь воедино, отбрасывая на притихшую землю чудовищные, бурлящие тени и грозя обрушить на шестерых крошечных всадников с их крошечной телегой потоп, в котором утонет весь мир. И всё это, нависавшее над сгорбленными плечами Ферро, делало гнев Божий явью.

Странная земля, на которой ей нет места. Ей нужны были причины здесь находиться, и хорошие.