Прежде чем их повесят

— Полковник Вест, зря вы сюда так часто ходите. — Пайк отложил молот; свет кузнечного горна ярко озарял его изуродованное лицо и оранжевыми огоньками мерцал в глазах. — Еще немного — и начнутся пересуды.

Вест нервно улыбнулся.

— В этом чертовом лагере кузница — единственное теплое место.

Он сказал истинную правду, но не назвал истинную причину: в этом чертовом лагере только в кузнице никто не станет его искать. Ни голодные солдаты, ни мерзнущие. Никто не будет просить воды, оружия или расспрашивать, что здесь происходит. Никто не будет требовать распоряжений относительно похорон умерших от холода и болезней. Да, даже мертвые не могли обойтись без Веста. Все нуждались в нем круглосуточно. Кроме Пайка, его дочери и прочих заключенных. Лишь они обходились своими силами, и потому кузница стала для Веста убежищем — шумным, многолюдным, дымным, но от этого не менее приятным.

Куда лучшее место, чем штаб принца и его лизоблюдов. Здесь, среди заключенных, все казалось… честнее.

— Опять вы, полковник, проход перекрыли!

Мимо протиснулась Катиль, сжимая в защищенной перчаткой руке щипцы с раскаленным оранжевым клинком. Она опустила металл в воду и, хмурясь, начала его вертеть то так, то эдак, а вокруг с шипением клубился пар. Наблюдая за ловкими, проворными движениями девушки, Вест отметил взглядом бусинки влаги на ее жилистой руке, темные, топорщащиеся от пота волосы над тонкой шеей… И как он только мог принять ее за мальчика? Может, с железом она управляется наравне с мужчинами, но овал лица — а тем более грудь, талия, изгиб спины — столь откровенно женские…

Катиль неожиданно обернулась и перехватила его взгляд.

— А войском вам заниматься не нужно?

— Десять минут проживут и без меня.

Девушка достала из воды охлажденный потемневший клинок и швырнула его в кучу прочих около точильного камня.

— Вы уверены?

Что ж, возможно, она права… Вест глубоко вздохнул и, собравшись с духом, неохотно вышел из сарая в лагерь.

Распаренные в жаркой кузне щеки пощипывал морозец; полковник поднял ворот плаща и, обхватив себя руками, побрел вдоль главной лагерной дороги. После грохота молотов и шипения металла царящая вокруг тишина удивляла. Под сапогами тихо хрустела подмороженная грязь, из горла вырывалось сиплое дыхание; где-то вдалеке чертыхнулся пробирающийся по потемкам солдат… Вест остановился и, растирая плечи, запрокинул голову. На черном полотнище, словно сияющая пыль, ярко мерцали звезды. Какое ясное небо…

— Красота… — пробормотал он.

— Вы к красотам привычные.

Лавируя между палатками, к Весту приближался Тридуба, за его плечом маячил Ищейка. В сумраке лицо старого северянина напоминало подсвеченную лунным светом поверхность скалы — виднелись лишь темные углубления да белые выступы.

Тем не менее Вест догадался: новости скверные. Тридуба и при более благоприятных обстоятельствах едва ли походил на весельчака, но таким угрюмым полковник его никогда не выглядел.

— Рад встрече! — сказал он на северном наречии.

— Стоит ли радоваться? Бетод в пяти днях пути от лагеря.

Мороз вдруг пробрал Веста до костей, тело пробила дрожь.

— В пяти днях?

— Если он стоит на том же месте, где мы его видели. Но это вряд ли. Бетод стоять не любит. Если он движется на юг, то будет тут через три дня. А то и раньше.

— Сколько их?

Ищейка облизнул губы, перед худым лицом клубился от дыхания пар.

— Думаю, тысяч десять. Если сзади не следуют дополнительные отряды.

Весту стало еще холоднее.

— Десять тысяч? Так много?

— Ага, около десяти. В основном трэли.

— Трэли? Легкая пехота?

— Легкая. Но не как ваш мусор. — Тридуба хмуро оглядел потрепанные палатки и слабо тлеющие костерки. — Трэли Бетода подтянуты, испытаны кровью в битвах, закалены долгими походами. Эти сукины дети весь день могут бежать, а вечером, если надо, сражаться. Опытные ребята!

— Карлов и прочих тоже хватает, — добавил Ищейка.

— Чего хватает, того хватает. У всех крепкие кольчуги, хорошие клинки, да и лошадей полно. И названные есть как пить дать. Бетод собрал самый цвет, и среди них немало хитрых, опытных вождей-бойцов. Еще с ним какой-то странный народ с востока. И дикари из-за Кринны. На севере он оставил несколько отрядов, чтобы ваши друзья за ними побегали, а лучшие войска взял с собой, против слабейшей части союзной армии. — Старый воин мрачно исподлобья осмотрел скверно разбитый лагерь. — Не обижайтесь, но если дело дойдет до драки, я бы на вас и гроша ломаного не поставил.

Драка… Худший из раскладов… Вест сглотнул комок в горле.

— Войско быстро движется?

— Быстро. Разведчики будут здесь где-то послезавтра. Основной состав подтянется днем позже. То есть если они сразу выдвинулись. А этого мы не знаем. Учтите: возможно, Бетод пересечет реку ниже по течению и зайдет с тыла.

— С тыла? — У них не хватало сил отразить и прямую атаку. — Откуда Бетод узнал, что мы здесь?

— У Бетода дар предугадывать действия противника. Превосходное чутье. А кроме того, ему просто везет. Он любит рисковать. Главное на войне — немного удачи.