Прежде чем их повесят

На одно плечо она закинула сумку, на другое — лук с колчаном. Напоследок оглядела спящих — темные, скрючившиеся вокруг костра холмики. Луфар — гладкокожий, пухлогубый — лежал к тлеющим углям лицом, натянув одеяло до подбородка. У Байяза Ферро видела лишь спину, тускло поблескивающую лысую макушку да одно ухо; дышал маг ровно, медленно. Длинноногий накрылся одеялом с головой, а тонкие костлявые ступни с выпирающими сухожилиями выставил наружу — ни дать ни взять торчащие из грязи корни дерева. Малахус Ки спал с приоткрытыми глазами, и в узкой полоске глазного яблока влажно мерцало отражение угасающего огня. Не наблюдает ли он за ней сквозь щелки между век? Грудь его мерно поднималась и опускалась, рот был расслаблен. Значит, ученик крепко спит и видит десятый сон.

Ферро нахмурилась. Только четверо? А где здоровяк розовый? У дальнего края костра валялось смятое одеяло: темные складки, светлые складки — а человека между них нет. И тут раздался голос:

— Уже уходишь?

Голос звучал за спиной. Неужели, пока она воровала провиант, Девятипалый умудрился крадучись ее обойти? Разве такой медлительный, неуклюжий верзила умеет бесшумно ходить? Ферро беззвучно выругалась. Могла бы и догадаться, что он не так прост, как кажется.

Она неторопливо повернулась к Девятипалому лицом и шагнула к лошадям. Он шагнул следом, сохраняя между ними прежнюю дистанцию. Ферро видела отблеск пламени в уголках его глаз, изгиб бугристой, заросшей щетиной щеки, смутные очертания кривого носа, развевающиеся на ветру пряди сальных волос, чуть более черных, чем расстилающаяся позади чернота.

— Я не хочу с тобой драться, розовый. Я видела тебя в бою.

На ее глазах он как-то в мгновение ока убил пятерых. Даже она удивилась. Эта сцена навсегда врезалась ей в память: грохочущее меж стен эхо хохота, перекошенное хищное лицо, окровавленный полуоскал-полуулыбка, слюна, безумная ярость и летящие на камни, точно груды тряпья, изуродованные трупы. Нет, она его не боялась — Ферро Малджин страх неведом! — однако понимала, когда следует проявить осторожность.

— Я тоже не хочу с тобой драться, — ответил Девятипалый. — Но Байяз утром увидит, что ты ушла, и отправит меня в погоню. Я знаю, как ты бегаешь, поэтому гоняться за тобой охоты нет. Уж лучше драка. Тут у меня, по крайней мере, какие-то шансы.

Ферро осознавала, что он сильнее — тем более что почти здоров, двигается свободно. Зря она его лечила: никогда не стоит помогать людям. Сражаться было рискованно. Может, она и крепче других, но повторить судьбу огромного человека по имени Камнедробитель, которому Девятипалый превратил лицо в кровавое месиво, ей не хотелось. Не хотелось, чтобы ее накололи на меч, раздробили колени и отсекли полголовы. Сомнительное это удовольствие.

Стоял розовый слишком близко — не выстрелишь. Побежишь — он разбудит остальных, а у них лошади. Впрочем, драка в любом случае всех переполошит. Только если сразу нанести хороший удар, то, возможно, удастся улизнуть под шумок. План, конечно, так себе, но выбора нет. Стряхнув с плеча сумку, Ферро аккуратно положила ее на землю. За сумкой последовали лук и колчан. Пальцы коснулись в темноте рукояти меча. Девятипалый тоже опустил руку на меч.

— Хорошо, розовый. Начнем.

— Может, попробуем по-другому?

Она с подозрением на него взглянула: что еще за уловки?

— Это как?

— Оставайся с нами. Потерпи несколько дней. Если твое решение останется прежним, я сам помогу тебе собраться. Можешь мне доверять.

Доверие! Слово для глупцов. Люди используют его, когда хотят предать. Если он хоть на мизинец к ней придвинется, она снесет ему мечом голову.

Ферро приготовилась…

Однако Девятипалый не двинулся ни назад, ни вперед: просто стоял в сумраке огромной молчаливой тенью. Ферро нахмурилась, ее пальцы все так же поглаживали рукоятку меча.

— С чего бы мне тебе доверять?

Верзила розовый пожал плечами.

— Почему бы и нет? Помнишь, в городе я помог тебе? А ты помогла мне. Друг без друга мы бы уже погибли.

Это правда. Он и в самом деле ей помог. Не так сильно, как она ему, но тем не менее…

— В определенный миг жизни настает время, когда нужно куда-то прибиться. Верно? — продолжал он. — А это вопрос доверия. Рано или поздно нужно кому-то поверить, без особых веских причин.

— Почему?

— Иначе все заканчивается так, как у нас. Что в этом хорошего?

— Ха!

— Предлагаю сделку: ты прикрываешь мою спину, я — твою. — Он медленно постучал большим пальцем по груди. — Я держусь тебя. — Затем направил палец на Ферро. — Ты держишься меня. Что скажешь?

Она обдумала его слова. Побег дал ей свободу. Больше ничего. Долгие годы страданий загнали ее к границам пустыни, и кольцо врагов продолжало сжиматься. Удрав от Юлвея, она чуть не попала в руки едоков. Да и теперь — куда бежать? За море, в Канту? Возможно, верзила розовый прав. Возможно, настало время остановиться.

По крайней мере, пока не подвернется случай улизнуть незаметно.

Выпустив рукоятку меча, она неторопливо сложила руки на груди. Девятипалый сделал то же самое. Какое-то время, окутанные тьмой, они молча смотрели друг на друга.