Прежде чем иволга пропоет

Кирилл снова покосился на лодочника. Лодочник молчал.

– С деньгами, если рассуждать теоретически, получается вот какая интересная история, – увлеченно продолжал Илюшин. – Человеку без денег выдать себя за богача затруднительно. Я имею в виду того, кто никогда не был состоятелен. Но как миллионеру прикинуться бедной овцой? – Он взмахнул травинкой. – Нет ничего проще! Ведем скромный образ жизни, имеем три пары штанов на четыре сезона, и если не заказывать рябчиков с ананасами и не летать частным вертолетом, у окружающих не возникнет вопросов.

Чухрай подался вперед:

– Однако у тебя они, похоже, все-таки возникли.

– Я не закончил, – сказал Макар. – Так вот, мы умеем на глаз определять бедного человека. Но как определить богатого? Если он не сорит деньгами, не имеет личного шофера и не гоняет на вертушке до ближайшего райцентра?

– Зубы? – неожиданно для себя предположил Кирилл. Игра его увлекла.

– Холодно. Зубы и от природы могут быть хорошие.

– Ну… тогда здоровье в целом.

– В принципе, да, но со стороны это не всегда определишь. А я говорю о критерии, который позволяет быстро и безошибочно отличить миллионера.

На «миллионере» Чухрай усмехнулся.

– Сдаюсь. – Кирилл даже пересел поближе к сыщику, страшно заинтересованный.

Тот пожал плечами:

– Богатый человек может изменить в себе многое, кроме одного: манеры общения с теми, кто на него работает. К вам, Гордей Богданович, вчера забежал водитель, принес что-то… Вяленую рыбу?

Чухрай не ответил. Он внимательно смотрел на Макара.

Кирилл кивнул, вспомнив этот эпизод.

– И вы с ним поговорили… – вслух подумал он.

– Наш уважаемый хозяин с ним вовсе не разговаривал, – поправил сыщик. – Он ему приказал. Отдал распоряжение.

– Может, мы в плохих отношениях, – подал голос лодочник.

– Он перед вами заискивал.

– Может, он хочет на моей дочери жениться, а я не даю.

– Когда меня осенило, что вы общаетесь как подчиненный и начальник, вся механика управления вашим «Озерным хутором» стала ясна. Я задавался вопросом, как три человека держат на плаву отель, но решил, что это не так сложно, как кажется, благодаря малочисленности клиентов. Однако формальный управляющий все равно должен быть, а ваш милейший Тимур, при всей симпатии к нему, не годился на эту роль. Но стоило допустить, что управляющий здесь постоянно, просто он не виден, сливается с пейзажем, – и все стало на свои места. Вы запретили своим наемным работникам разглашать, кто вы такой. Они хорошо исполняют свои роли. Однако достаточно оказалось вам один раз плохо исполнить свою, чтобы возникли вопросы.

Повисло молчание. Сыщик сорвал еще одну травинку. Его приятель прихлопнул на коленке комара и что-то проворчал про репелленты.

Кирилл обернулся к Чухраю.

Тот беззлобно засмеялся, покачал головой.

– Первый раз такое. Прокололся, да…

– Вы реально владелец Озерного? – недоверчиво спросил Кирилл.

– Есть такой грех.

– А почему… – Он не договорил.

– Природа местная мне нравится, – прочувствованно сказал Гордей Богданович. – Красиво! Еще бы не москиты…

– Нет, серьезно! – Кирилл решил, что образ простоватого, но обаятельного технаря позволяет ему проявить бестактность без опасения, что его погонят обратно в лагерь.

– А ты у нашего сыщика спроси, – вполне серьезно посоветовал Чухрай. – Он, видишь, умный какой!

– А и спрошу. Макар, можешь объяснить?

– Я полагаю, Гордей Богданович сказал вам чистую правду. – Несмотря на то, что накануне договорились общаться на «ты», сыщик по-прежнему всем выкал, кроме своего молчаливого друга. – Ему действительно нравится природа и тот образ жизни, который он ведет. И еще может быть, что репутация человека со странностями дает некоторые… эм-м-м… привилегии внутри семьи. Взрослые дети?

Чухрай удовлетворенно кивнул:

– Почти. Бывшие жены. Уверены, что я свихнулся на старости лет, а с сумасшедшего какой спрос. Вы только уж особо не распространяйтесь, сделайте одолжение.

– Без проблем, – поднял руки Кирилл.

– Разумеется, – сказал Илюшин.

Сергей только пожал плечами и посмотрел на лодочника с выражением, которое яснее ясного говорило, что предупреждение было излишним.

Они шли мимо цветущего шиповника, и воздух звенел от его медовой сладости. Карабкались по каменистым склонам среди низкорослых бледных берез, переходили ручей, старясь не сминать густо растущую вокруг желто-зеленую калужницу. В одной из очередных болотистых низин, где во мху надолго оставались их следы, Чухрай принюхался и внезапно свернул, заставив путешественников сделать изрядный крюк.

– Что не так? – спросил Кирилл. Как ни крутил он носом, все перебивал приятный терпкий запах.

– Багульник, – коротко пояснил Чухрай.

– Ну и что?

– Надышишься – и придется тебя на себе тащить. А нам еще топать километров пять, я на такое не подписывался.

– Да вы шутите! – Кирилл обогнал проводника и пошел рядом, заглядывая ему в лицо и пытаясь поймать тень улыбки. Он не собирался играть роль туповатого туриста, которому можно скормить дешевую байку.