Прежде чем мы проиграем (СИ)

Если в сентябре с едой было всё более-менее неплохо, то с наступлением прохлады и настоящей осени стало проблематично. Уизли постоянно пребывал в раздражённом настроении, что-то недовольно бурча себе под нос или вступая в открытые конфронтации с друзьями. Поттер стал ужасно задумчивым, без устали поднимая одну и ту же тему: “где искать остальные крестражи?”, а Грейнджер превратилась в малообщительную бомбу замедленного действия, бросая пылающие взгляды на Рона и отстранённые на Гарри. Чувствовала она себя спокойно только тогда, когда по ночам располагалась на толстом пледе рядом с Томом, шёпотом разговаривая и внимательно всматриваясь в сумеречные окрестности.

— Однажды настанет момент, когда Гарри твёрдо решит искать крестраж в Хогвартсе, — как-то сказала она, глядя на открытое звёздное небо.

— Хогвартс — это последнее место, куда вам нужно будет попасть. Вы ещё не нашли чашу, — тихо отозвался Том, поправив свою руку на плече Гермионы.

— Мы уже всё передумали, Том. Неужели и у тебя нет идей?

Том очень много думал над тем, куда бы спрятал свои крестражи, но на ум, кроме школы, ничего не приходило. К тому же ранее там была спрятана диадема, а значит это место уже было исключено. Других особо памятных мест у него не было, поэтому чаша жёлтого факультета могла быть где угодно, но в надёжном месте. Может быть, как и змея, с Волан-де-Мортом? Или спрятана в каком-нибудь сейфе?

— Чаша должна быть где-то рядом с ним, но в очень безопасном месте, — выдал вердикт он.

Гермиона замолчала и тяжело вздохнула.

— Как давно у тебя появилась змея?

— У меня пока не было комнатного зверька, — усмехнулся тот.

— А у Тёмного лорда тебе доводилось общаться со змеёй?

— С Нагайной? — сверкнув в темноте глазами, легко отозвался Том. — Нет. Змеи не очень разговорчивы с другими, если у них есть хозяин. Нагайна не просто змея — на ней проклятие маледиктуса. Мне кажется, она успела попасться мне ещё в образе человека, потому что она очень предана хозяину и есть у неё интересная привычка: ужасно любит подслушивать.

— Маледиктус? — удивилась Гермиона, выпрямив затёкшую спину. — Мало ей одного проклятья, так ещё и стала крестражем.

— Тёмный лорд очень трепетно относится к ней, а её устраивает такая жизнь: за ней никогда не ухаживали так, как это делает он.

— Послушай, Том, — вдруг резко изменилась Гермиона в голосе, — когда мы найдём чашу и уничтожим змею, есть ли смысл идти в Хогвартс? Там нет крестража и… Я плохо представляю, что делать с тем, что ты и Гарри крестражи.

— Прежде чем уничтожить змею, нам придётся оказаться в школе, потому что это единственное место, которое способно дать хоть какую-то защиту и отпор. Там легче всего будет встретить змею и уничтожить.

— Но всё это не понадобится, когда мы найдём способ закинуть меня к тебе в прошлое, верно?

Том смирил её непроницаемым взглядом и глухо отозвался:

— Верно, только пока мы не нашли этот способ, поэтому обустраиваем тебе безоблачное будущее.

— Это невозможно, Том, — покачала головой Гермиона. — То, что мы сейчас для этого делаем, предполагает смерть тебя и Гарри.

— Его в любом случае будет ждать смерть, — качнул головой тот. — А если Тёмный лорд победит, у тебя будет два варианта: смерть или жизнь хуже смерти.

— Не говори так, — выдохнула Гермиона, опустив голову.

Том почувствовал, как она заполняется безутешным отчаянием, поэтому очень быстро пальцами проник под копну волос, притянул Гермиону к себе чуть ближе и подал частицу своего тепла.

— Не надо, — отмахнулась она, вызывая у него лёгкое удивление.

Гермиона сбросила руку, поднялась на ноги и посмотрела вниз на Тома.

— Мне кажется это всё бесполезным.

Её рука потянулась к маленькой книжке.

— Поэтому самое время читать детские сказки? — холодно заметил Том, тоже поднимаясь на ноги.

Та ничего не ответила, взяла палочку, чтобы осветить открытую страницу, села обратно на лежак у палатки и принялась читать.

Том не сказал больше ничего, погрузившись в думы о том, как отправить Гермиону в прошлое. Казалось, это было невозможным, потому что создание крестража Гермионой совсем не давало никакой гарантии на то, что она будет вообще иметь хоть какое-то отношение к Тому. Конечно, если это будет не его действующий крестраж.

Том опустил глаза на свой перстень: это единственный возможный вариант что-то придумать, но как сделать так, чтобы это правильно работало?

Он посмотрел на Гермиону: она сильно изменилась даже в его присутствии, полностью замыкаясь в себе, что не могло не приводить его в такое же раздражение.

— Сними медальон.

Та подняла на него взгляд, оторвавшись от книги, но больше не пошевелилась.

— Я же сказал: сними медальон.

— Зачем?

В ответ ей была тишина, и спустя несколько мгновений та принялась снимать крестраж, покоившийся на шее, затем протянула его вперёд. Том взял его и положил в карман.

— Когда приходит время дежурства, теперь ты отдаёшь его мне, — твёрдо заявил он, пересёк поляну и сел на своё место.

Гермиона поджала губы и снова погрузилась в чтение.