Прежде чем мы проиграем (СИ)

— Знаешь, всего этого могло бы и не быть: я забрал бы тебя к себе домой и там мы бы отсиживались и получали новости от Долохова, параллельно придумывая, как осуществить наши замыслы. У нас была бы еда, вода, душ и тёплая постель. Однако я отпустил тебя с Поттером, я дал тебе шанс поступить так, как будет спокойнее тебе, а заодно реализовать наш второй вариант, если у нас не получится первый. Сейчас я вижу, как этот утырок вечно ворчит и воротит морду от всего, настраивая и тебя против друга. Даже я, Грейнджер, пошёл на это бремя, разделяя его с твоими идиотами, один из которых слишком борзый, — я бы его сам изгнал, потому что такие всегда устраивают бунт, — а второй мямля, которая не может взять себя в руки и навести у вас порядок! Так если ты здесь из-за Поттера, то, может быть, прислушаешься ко мне? Лучше брось привычку разговаривать с Уизли — пожалеешь, — отрезал тот и направился к своему месту, оставив Гермиону наедине с мыслями.

На следующий день Том заметил, как Гермиона стала избегать общества и Рона, и Гарри, находясь либо одна, либо с ними двумя. Видимо, она решила, что это точно поможет, однако Поттер на протяжении недели не прекращал ходить с озабоченным видом, и Том прекрасно понимал, о чём тот думает: когда Том наблюдал за Гарри во время его дежурств, он точно видел отчаяние и подступающий к задворкам сознания страх. Поттер остался один, находясь среди близких друзей, и Том, склонив голову и разглядывая его часами в сумраке ночей, примерно представлял, что тот думал и чувствовал.

Каждый из них заметно изменился в тяжёлых жизненных обстоятельствах. И если у Уизли был выход уйти к своей семье, а у Гермионы — спрятаться с Томом в отдельной квартире и затаиться на дне, то у Поттера не было другого пути. И как ни странно, но Том прекрасно понимал Гарри, вспоминая своё детство и юность. Тогда у него тоже не было никакого выхода, кроме как выгрызать себе имя среди знатных волшебников, чтобы не просто существовать, а жить среди них, а после даже превосходить.

У Поттера была ситуация куда круче: тот, кто выгрызал себе имя, склонив перед собой зазнавшихся господ, хотел его убить, и любой риск показаться где-то среди людей был равен смерти.

Гарри Поттер боится смерти?

Иногда Том задавал себе подобный вопрос, глядя в темноте на блеск круглых очков, и ему казалось, что парень ещё не совсем понимает, на что его обрекли с рождения. Вряд ли он когда-то задумывался о том, что в такой беспощадной, ловко выстроенной игре Альбуса Дамблдора его ждёт смерть.

Иногда Тому думалось, как жестоко ему будет узнать, что человек, которым он всегда восхищался и которому безоговорочно доверял, отправил его на верную смерть, не оставив шанса на спасение. Будет ли Поттер задаваться вопросом: почему директор его не предупредил? Не подготовил должным образом? Не довёл вместе с ним дело до конца? Или он об этом не узнает никогда, умерев в неизвестности?

К чему нужна была эта жертва, если Дамблдору можно было повременить со своей смертью и помочь мальчишке выжить? Отсрочить хотя бы на пару месяцев, чтобы не отдать школу в руки Пожирателям ещё на какое-то время?

Том уставал наблюдать за Гарри, уводя свои мысли куда-то дальше. Он снова возвращался к главной задаче: забрать Гермиону с собой в прошлое. Много думал о Волан-де-Морте, о его крестражах, приходил к мыслям о Долохове и его роли во всём происходящем.

И однажды он решил написать письмо, которое будет обращено к Антонину, если вдруг петля замкнётся снова, а Гермиона в очередной раз не сможет попасть в его время.

Он стал припоминать всё с самого начала, как оказался здесь, подробно описывал события, разговоры, ситуации, выводы и прочие мелочи, выставляя временные рамки каждого из событий. Он писал на рассветах и закатах, изо дня в день припоминая всё больше деталей, выставляя их в хронологическом порядке. Он записывал всё, что знал, о чём думал и догадывался и, сравнявшись с наступившим днём, стал делать пометки на каждый прожитый день, вплоть до места нахождения.

После всего он складывал это во внутренний карман плаща и продолжал следить за обстановкой среди друзей.

Дни снова складывались в недели, и настало время пользоваться согревающими чарами.

Уизли было уже невозможно слушать, и однажды Том не сдержал себя.

— На какой чёрт он здесь вообще сдался?! — выкрикнул он в глухую темноту.

— Тише! — шикнула Гермиона, испуганно посмотрев вдаль, где в палатке должны были спать друзья.

Том выдохнул изо рта пар и медленно прикрыл глаза, мысленно успокаивая себя. Вечное недовольство и нытьё Рона изрядно трепало нервы: он абсолютно ничего не делал, ходил мрачнее тучи, заряжал плохим настроением остальных и всё время пытался уединиться с Гермионой, чтобы выговориться о том, какой Поттер безнадёжный идиот. Крестраж, покоящийся в ладони, спрятанной в кармане, подливал масла в огонь, тихо нашёптывая, что наглеца нужно просто уничтожить.

— Он здесь, потому что этого хочет…

— Он здесь, потому что не хватает смелости бросить вас, — проскрежетал Том, поднимая веки.