Прежде чем мы проиграем (СИ)

— Важно, чтобы ни Беллатриса, ни Рудольфус не смогли застать тебя с ней. Это может плохо закончиться, поэтому обдумай встречи хорошо.

— За это не переживай, я знаю, что плохо кончится. Хотя… знаешь, если я попытаюсь защитить Тонкс от Лестрейнджей, это произведёт на неё весьма положительное впечатление, — серьёзно задумался Том.

— А что ты скажешь Тёмному Лорду? Он в этот же день допросит тебя.

— Правду, — легко отозвался он. — Я пытался защитить её, чтобы вызывать доверие, но буду взбешён, что он кого-то отправил следить за мной. А Тонкс мне нужна, — как ты и скажешь ему, — вынюхивать о стороне Дамблдора. После перепалки с Лестрейнджами я как будто узнаю его планы и пойму, что он мне не доверяет. Это должно вызвать во мне ярость. А дальше Волан-де-Морт из-за этого отзовёт своих псов, возможно, оставив следить за мной только тебя — ты же не окажешься обнаруженным якобы передо мной и при этом первый донесёшь обо мне информацию. Таким образом, получишь безграничное доверие, а про меня продолжишь скармливать ложь, что я просто пронюхиваю ситуацию у Тонкс и ничего больше.

— Как быстро ты всё продумал, — усмехнулся Антонин. — Только узнай, что ты получаешь информацию из штаба или ордена, он потребует делиться с ней.

— А я и буду делиться об аврорате или ордене. Всё будет выглядеть правдоподобно: ты займёшь самое приближённое к нему место, а я покажу, что мне можно доверять, ведь занимаюсь полезными вещами. Вот и всё.

— План без изъянов.

— Есть один, — задумчиво отозвался Том, посмотрев себе под ноги, а затем остановился и перевёл взгляд на Антонина. — Ты можешь стать изъяном. Конечно, если ты на самом деле заодно с Волан-де-Мортом.

Долохов несколько секунд молчал, наблюдая за появившейся улыбкой на тонких губах, и улыбнулся в ответ.

— Тогда зачем вскрываешь передо мной карты, если сомневаешься до сих пор?

— Наверное, — вкрадчиво заговорил Том с улыбкой, — потому что без тебя такой план я не проверну. И, кажется, ты сам говорил, что в случае предательства, Волан-де-Морт уже допрашивал бы меня о делах с Тонкс. О таком бы он не промолчал даже ради дальнейшей слежки за мной.

— Значит, всё-таки план без изъянов, — доверчиво произнёс Долохов и обнажил понимающую улыбку.

— Походит на то, — медленно протянул Том. — Кстати, Руквуд уже узнал о произошедшем? Приходил к нему?

— Сейчас как раз разговаривают, — кивнув головой в сторону дома, отозвался Антонин.

— И как ты собираешься вызнавать тему разговора?

— Жучок, — щёлкнув пальцем по воротнику возле шеи, напомнил с короткой улыбкой он. — До сих пор на нём.

Том неслышно вздохнул, запрокинув голову к небу, и тихо произнёс:

— Хорошо, ты убедишь Волан-де-Морта, что это Руквуд, и он перестанет лить масло в мой огонь и будет обезврежен, потеряв доверие Волан-де-Морта, но если это действительно не он?

— Имеет ли это значение? Тебе же сыграла эта заварушка на руку — ты смог выйти на Тонкс, получил постоянный доступ в школу и… кажется, никто не лезет в твою жизнь. Ты выжал из этого пользу, так и какая разница, Руквуд это или кто-то другой?

— Этот «кто-то» может стать угрозой Волан-де-Морту, — продолжая задумчиво разглядывать тяжёлые облака, отозвался Том.

— Угрозой Волан-де-Морту можешь быть только ты. Остальные либо слабы, либо трусливы, либо их ждёт смерть.

Том опустил заинтересованный взгляд на Антонина, затем и голову, а потом резко заговорил:

— Знаешь, в таком случае я бы подумал на тебя.

— Что я под носом у авроров провернул в штабе махинацию и ослабил охрану школы? Зачем?

— И я думаю, зачем, — слабо усмехнулся Том. — Но твои характеристики очень хорошо подходят для такого дела: не слабый, не трус и уже крутишь со мной за спиной у Волан-де-Морта.

Долохов усмехнулся ярче, покачав головой и посмотрев вдаль.

— Ладно, — сменившимся голосом заговорил Том, посмотрев на дом. — Вечером расскажешь, о чём болтал Руквуд и какие успехи ты достиг в убеждении Волан-де-Морта.

— Я подумал, с таким планом, что ты придумал, лучше будет, когда я начну давить после нападения Лестрейнджей на Тонкс. Ты будешь зол и объяснишься с ним, а я под эту дудку настучу на Руквуда, и тогда он окончательно может отстать, видя в тебе лишь источник важной информации.

— Хорошо, так будет даже лучше.

Том неторопливо направился обратно к дому, и Антонин последовал за ним. Спустя минуту тот произнёс:

— Как успокоительное?

— Сам варил? — безразлично спросил Том.

— Купил в переулке.

— Ещё есть?

Антонин усмехнулся, посмотрев на собеседника, и ответил:

— К ночи зайду к тебе, заодно отдам.

***