Прежде чем он согрешит

«Я не знаю. Может, тут дело в обеих теориях сразу. Если мой отец был связан с чем-то незаконным, что он хотел скрыть от семьи, но это были наркотики. А может, что-то связанное с торговлей оружием. Раньше были случаи, когда на границе задерживали целые фургоны, гружённые героином, оружием и так далее».

После некоторого раздумья Эллингтон утвердительно кивнул: «Да, думаю, это хорошая теория».

«Но не самая убедительная, – заметила Макензи. – Именно поэтому сейчас я хочу переключиться на другую работу. Когда мы окажемся на земле, на сто процентов отдамся расследованию смертей священников. Я должна это сделать. Мне нужно что-то делать и добиваться хоть каких-то результатов, или я сойду с ума».

Приближаясь к Вашингтону, они взялись за руки и наслаждались тихим гулом самолёта. Макензи была уверена, что снова заснула, успокоенная дарующей безопасность близостью Эллингтона. Вот она смотрит на их сплетённые руки, а в следующую секунду резко просыпается от толчка самолёта, ударившегося колёсами о посадочную полосу.

«Тебе лишь бы вздремнуть, – прошептал ей на ухо Эллингтон. – А ещё у тебя пахнет изо рта».

«Я уже два дня не была в ванной и всё это время провела в разъездах, – ответила Макензи. – Сейчас меня меньше всего заботит свежесть дыхания».

Когда они расстегнули ремни, дожидаясь разрешения покинуть самолёт, Макензи заглянула в телефон. Как и тогда, когда она приземлилась в Небраске, как только телефон поймал сеть, уведомления посыпались на неё одно за другим.

Сначала она просмотрела СМС, но остановилась уже на первом.

«Чёрт», – сказала Макензи.

«Что случилось?» – спросил Эллингтон. По голосу было заметно, что он уже обо всём догадался.

«Новая жертва, – сказала Макензи. – Убили ещё одного священника».

ГЛАВА 22

Очень скоро Макензи практически не обращала внимания на усталость. Недосып стал для неё чем-то схожим с ноющей головной болью, которую испытывают многие люди, и которая то пропадает, то появляется. Они прибыли на подземную парковку у собора Святого Петра в 6:20 утра. За последние тридцать шесть часов Макензи полноценно спала только шесть. Бывало и хуже, но из-за смены часовых поясов она чувствовала себя совсем разбитой.

То, что ждало их за дверями машины, нельзя было описать словами. Первое, что она заметила, это большой чёрный навес, который тянулся от стены церкви и уходил на полтора метра вглубь подземной парковки. Он поднимался на шесть метров вверх и заворачивался кверху, как дьявольское украшение на Хэллоуин. За его границей стояли несколько офицеров полиции и агенты ФБР.

Подъезд к чёрному ходу блокировали козлы и дорожные конусы. Один из полицейских попросил Макензи и Эллингтона проходить мимо, потому что все дороги, ведущие к нему, тоже были перекрыты.

Они направились к навесу, где Ярдли и Харрисон вели оживлённую беседу с офицером полиции. Харрисон первым их заметил, подтолкнул Ярдли локтем и указал в их направлении. Извинившись перед офицером, Ярдли, а за ней и Харрисон, встретили их у навеса.

«Что это ещё за цирковой шатёр?» – спросил Эллингтон.

«Этот случай ещё хуже, чем предыдущие, – сказала Ярдли. Она говорила серьёзным расстроенным голосом. – Мы вызвали ребят, чтобы они его сняли».

«Сняли?» – спросила Макензи.

«Сами посмотрите», – продолжила Ярдли. Она сделала шаг в сторону, позволив им заглянуть под навес.

Вход представлял собой два свисающих полотнища, накрывающие друг друга. Эллингтон попал в точку, сравнив его с цирковым шатром. Он выглядел именно так, только возвёл его мрачный, сумасшедший зазывала. Изучив его внимательнее, Макензи заметила, что шатёр держался на стальных столбах, прикрученных к задней стене церкви. Столбы были прикручены наспех, указывая на то, что то, что ожидало их под навесом, было настолько ужасным, что Бюро решило любым способом скрыть находку от посторонних глаз.

Они зашли под навес и будто оказались в подземном хранилище, освещённом двумя прожекторами, располагающимися на земле. Их свет был направлен в сторону церковной стены, освещая шокирующую сцену.

На стене висел большой крест. К нему, как и на других местах убийств, гвоздями был прибит священник. Он выглядел в точности, как Иисус Христос, каким его всегда изображали на картинах с распятием – терновый венок на голове и тонкая полоса белой ткани на бёдрах.

У основания креста лежали рубашка, брюки, бумажник, начатая упаковка Lifesavers и тридцать шесть центов мелочью.

Ярдли и Харрисон тихо вошли под полог навеса. Ярдли подошла к Макензи и тихо сказала.

«Отец Уэйд Коул, – начала она. – Пятьдесят один год. Мы поговорили с работниками церкви. Между пятью и восемью часами вечера он находился один в исповедальне».

Макензи кивнула, не отводя глаз от креста. Верхний его край почти касался верха тента. Он состоял из массивных деревянных досок, и ноги Коула болтались как минимум в полутора метрах над землёй. Казалось невероятным,.. чтобы кто-то сотворил это в одиночку. В этом случае убийца должен быть решительным и сильным, а также иметь точный план действий.