Прежде чем он согрешит

Втроём они поднялись в кабинет Макензи, где она открыла всё ту же карту, но уже не на экране телефона, а на экране ноутбука. На стол она положила книгу Бенджамина Холланда, раскрытую на странице с картой Тропы Иисуса.

«Что это?» – изучая карту, спросил Харрисон.

«Секунду», – сказала Макензи, снова беря телефон в руки. Сейчас она звонила не МакГрату, а Эллингтону, понимая, что он скорее ответит на звонок. Она звонила через FaceTime, желая показать ему те же карты, что показывала Ярдли и Харрисону.

Как она и ожидала, Эллингтон ответил после второго гудка. Сначала на экране было темно, но секундой позже показалось его лицо. Макензи улыбнулась ему, и он ответил на улыбку.

«Привет. Обстановка у тебя за спиной выглядит знакомо, – пошутил он. – Ты вернулась на работу?»

«Да. Послушай,.. МакГрат поблизости?»

«Да. Беседует с одним из детективов. Хочешь, чтобы я его позвал?»

«Да, пожалуйста. Как дела с Симмонсом?»

Эллингтон направился в кабинет, где находился МакГрат. Он держал телефон так, чтобы Макензи продолжала видеть его лицо, но только сбоку.

«Дела не очень. Чем больше мы узнаём о нём, тем больше МакГрат склоняется к твоей теории. Симмонс – явно не убийца. Могу предположить, что уже через несколько часов он окажется на свободе, надеюсь, с рекомендацией посетить хорошего психиатра. Разве нормальному человеку придёт в голову признаться в чём-то подобном просто ради привлечения внимания?»

Этот разговор не имел никакого отношения к текущему расследованию, поэтому Макензи решила его не поддерживать.

«Итак, он здесь, – сказал Эллингтон. – Подожди секунду».

Эллингтон опустил телефон. Макензи, Харрисон и Ярдли некоторое время слушали отзвуки разговора. После непродолжительной заминки на экране вновь возникло лицо Эллингтона. Макензи увидела стоящего за ним МакГрата. Он выглядел уставшим и раздражённым – таким он Макензи совсем не нравился.

«У тебя есть новости?» – как всегда конкретно спросил МакГрат.

«Думаю, что да. Я поговорила с Бенджамином Холландом, и вместе мы кое-что поняли. В Израиле есть Тропа Иисуса. Вы когда-нибудь о ней слышали?»

«Нет, – ответил МакГрат. – Просвети нас».

Макензи исполнила просьбу. Она попросила Харрисона подержать телефон, чтобы она могла показать сходства между Тропой Иисуса и маршрутом, по которому убийца совершал преступления. Она даже не закончила, когда услышала тихую, полную ужаса реплику МакГрата: «Срань господня!»

В данной ситуации Макензи увидела в его ругательстве некую иронию.

«И какая церковь играет роль Капернаума на вашингтонской Тропе?» – спросила Ярдли.

«У нас два кандидата, – ответила Макензи. – Есть Монументальная баптистская церковь и районная Церковь Божия. Они расположены довольно близко друг к другу, и любая может стать следующей в его списке. Я бы попросила огородить периметр и даже выставить охрану у обеих до тех пор, пока мы не поймаем убийцу».

«Отличная работа, Уайт», – сказал МакГрат.

Макензи услышала комплимент, но у неё не было времени им насладиться. Она чувствовала, что входит в кураж, ловит неслышный ритм, как делала всегда, когда приближалась к раскрытию дела.

«Я бы хотела поговорить с Эллингтоном наедине».

МакГрат закатил глаза. «Ладно, – сказал он. – Ярдли и Харрисон, встретимся в полицейском участке Сёрд-Дистрикт. Не знаю пока, куда вам следует ехать дальше, поэтому нужно всё обдумать».

Ярдли и Харрисон быстро кивнули на прощание, и МакГрат исчез с экрана. Перед Макензи вновь появилось лицо Эллингтона. Сейчас он казался веселее, чем в начале разговора пять минут назад.

«Тебе нужен напарник?» – спросил он.

«Если ты там занят, то оставайся. Возможно, тебе лучше остаться там до освобождения Симмонса. Кто-то же должен быть голосом разума».

«А ты куда?» – спросил Эллингтон.

«Хочу проверить ещё одну догадку, – ответила Макензи. – После разговора с женщиной на собрании в Александрии, я начинаю думать, что убийства – это не акт ненависти. Я думаю, они форма восхваления».

«Не понял».

Макензи рассказала ему о священнике, который говорил, что восхвалял мальчиков, которых насиловал, что они заменили для него Иисуса. Потом она рассказала о беседе с Бенджамином Холландом.

«И что это за догадка?» – спросил Эллингтон.

«Мне кажется, что убийца боготворит своих жертв. Он распял их так, как был распят Христос. Возможно, некоторых из них он уважал больше, чем других, поэтому рана на теле есть не у всех. Мне кажется, мы должны искать уволенного священника или пастора; того, кто испытывает огромное уважение к погибшим мужчинам…»

«Хорошая идея, – сказал Эллингтон. – Держи меня в курсе».

«Обязательно».

«Не хочу показаться эгоистом, но должен спросить: ты не знаешь, сегодня ты вернёшься домой?»

Вопрос должен был бы вызвать в Макензи разочарование, но она тоже почувствовала всплеск радости и страсти, который характеризовал пиковые моменты их отношений. Сейчас они были на пике; пике, который проходил как нельзя лучше. Одно лишь огорчало, что у обоих была очень важная работа, которая очень часто стояла на первом месте.

«Не знаю. Посмотрим. Если ты вернёшься первым, согрей для меня постель».