Прежде чем он захочет

«Да. Но у нас есть не только женатые пары. К нам иногда приходят одиночки, желающие глубже познать свою сексуальность».

«Ваш друг сказал нам, что вы редко принимаете посетителей, – сказала Макензи. – Почему так?»

«Большинство людей не понимают наших намерений. Некоторые считают наши занятия греховными и отвратительными. Другие вроде бы понимают, но считают это чем-то вроде порнографии. А то, что мы делаем – ни то, ни другое».

«Он также сказал, что вы готовитесь к мероприятию, – добавил Эллингтон. – Что это значит?»

«У нас сегодня собрание. Я люблю медитировать и готовить тело».

«А вы сами принимаете участие в мероприятиях?» – спросила Макензи.

Самюэль задумался на мгновение, а потом ответил:

«Если меня просят, и если я чувствую необходимость, то да».

Макензи почувствовала, что разговор ушёл в сторону, и попыталась вновь поставить его на правильные рельсы.

«Самюэль, мы здесь потому, что расследуем убийства нескольких супружеских пар, – сказала она. – Недавно мы узнали, что одна из убитых пар когда-то приходила к вам».

«О, господи. Могу я узнать их имена?»

«Джош и Джули Куртц. Вы их помните?»

«Да, помню, – ответил Самюэль, и его лицо расслабилось. – Они недолго пробыли у нас. Я думаю, что жене в особенности пришлись не по вкусу наши практики».

«А когда они ушли, всё было мирно?»

«Да, конечно. Когда кто-то хочет уйти, мы никогда не мешаем. Всё, что мы просим, это не особо распространяться о том, чем мы здесь занимаемся».

«Были ли у Куртцев с кем-нибудь размолвки?»

«Нет. Скорее наоборот. Они были такой чудесной парой. Очень милой, очень симпатичной».

«Сколько всего пар считаются членами «Приливных холмов»?

«На данный момент у нас есть пятнадцать активных пар и семь одиночек».

«Существует ли членский взнос?» – спросил Эллингтон.

«Да. Однако я думаю, вы понимаете, что в виду конфиденциальности, я не могу вдаваться в подробности».

«Конечно», – сухо согласился Эллингтон.

«Вы знакомы со всеми парами, которые сейчас приходят к вам?» – спросила Макензи.

«Да, я знаю всех достаточно хорошо».

«У вас когда-либо случались с ними разногласия? Вас что-нибудь настораживало в их поведении?»

«Нет, в последнее время нет».

«Вы каким-то образом пытаетесь узнать, ходят ли ваши клиенты в другие клубы или участвуют в мероприятиях для свингеров?»

«Этого я не знаю, – ответил Самюэль, – и не хочу знать. Каждый, кто хочет присоединиться к нам, обязательно проходит через интервью со мной. Во время интервью я расспрашиваю новичков об их личной и сексуальной жизни, но ничего подобного не спрашиваю. Это их дело, куда и на что они тратят свои деньги и время. В чужие дела я не лезу».

«Значит, вы не можете припомнить ни одного человека, который, к примеру, мог отделиться от вас и стать противником вашего дела? Или, возможно, был кто-то, кого исключили из «Приливных холмов»?

Самюэль задумался, внимательно следя за танцующим пламенем свечи.

«Знаете, приходил один молодой человек примерно год или полтора назад. Он довольно легко прошёл собеседование. Казался прекрасным парнем, но когда он пришёл на наше первое мероприятие, я думаю, оно его ошарашило. Он не развёл много шума, однако, покидая нас этой же ночью, клял нас, на чём свет стоит. Называл нас всех извращенцами и желал нам гореть в аду. Позже он связался со мной, извинился за произошедшее и попросил принять его обратно, но я отказал».

«Что-нибудь ещё?»

«Ну, он несколько раз мне звонил и слал электронные письма. В последний раз он приходил сюда несколько месяцев назад и стучал в дверь. С каждыми разом он ведёт себя всё более враждебно».

«Вы думаете, он представляет угрозу?» – спросила Макензи.

«Я не знаю. Но его исключили. Отвергли. В одном из писем он клялся мне отомстить».

«Можно нам узнать его имя?»

Самюэль молчал, явно не зная, что делать, но, когда он обречённо вздохнул, Макензи поняла, что он предоставит им всю информацию.

«Его имя Чино Кастилло. Я дам вам номера его телефонов, адрес электронной почты и физический адрес, если только он всё ещё там живёт. Но всё это строго конфиденциально. Не говорите ему, что это я сдал его вам. Хотя если брать во внимание дело, которым вы занимаетесь, он сразу обо всём догадается».

«Смешно, – подумала Макензи. – И Глория, и этот тип придают такое значение приватности и конфиденциальности… Немного странно для людей, которые пропагандируют открытые браки и свободную любовь».

«Спасибо за помощь», – сказала Макензи.

«Не за что», – отозвался Самюэль. Было видно, что разговор его расстроил. Он проводил их до двери, а затем прошёл вместе с ними по коридору до большой комнаты.

«Знаете что, – сказал он. – Мне хорошо известны стереотипы, которые существуют вокруг нашего дела. И я даже понимаю, почему люди так думают. Но из того, что мы делаем, получается больше хорошего, чем плохого. Приглашаю вас как-нибудь прийти и принять участие в нашем мероприятии, но уже без оружия и жетонов».