Прежде чем он захочет

Он подчинился, изо всех сил показывая, что сломлен и побеждён. Она была уверена, что больше он ничего опасного не выкинет. Когда он сел, Макензи осторожно опустилась на колено рядом с его ногой. Она напряглась, готовая отразить любой удар, который он может попытаться нанести, но Декер вёл себя смирно, пока она защёлкивала наручники на его лодыжках.

«Думаете, вы чего-то добились? – спросил он. – Арестовали меня. Избили. Вы довольны?»

«Честно говоря, да, – сказала Макензи. – Я очень рада».

Он выдавил из себя нездоровый смешок и уставился в пол. Он смотрел на осколки стекла, которые валялись на полу после того, как они вдвоём влетели в стеклянную дверь.

Макензи так много хотела ему сказать, но боялась, что не сможет общаться с ним, как цивилизованный человек. Вместо слов она вышла в гостиную, чтобы проверить мужчину, который какое-то время назад полз в луже собственной крови.

Убийца рассёк ему руку и нанёс колотое ранение в грудь. При каждом вдохе слышался булькающий звук в лёгких, от которого Макензи вся съёживалась. Она присела на колено рядом с мужчиной, зная, что его жена тоже была где-то в доме, и беспокоясь, что они с Эллингтоном прибыли слишком поздно.

Мужчина посмотрел на неё отсутствующим взглядом.

Не тратя времени на размышления, она схватила два кухонных полотенца, висящие на ручке ящика, и прижала их к груди мужчины, накрыв рану. Даже через ткань она почувствовала тепло крови.

«Можете прижать их к себе?» – спросила Макензи.

Мужчина кивнул и положил дрожащую руку на полотенца. Он надавил так сильно, как только мог и застонал от боли.

«Патриция, – сказал он. – Она..?»

«Сейчас», – ответила Макензи, не желая оставлять его одного.

Она встала на ноги и повернулась. За спиной стояла женщина. Лицо было мокрым от слёз, а белая рубашка выпачкана кровью. Насколько могла судить Макензи, женщина не пострадала, но удивлённый взгляд и скованность движений говорили о том, что она находилась в состоянии шока.

«Вы Патриция?» – спросила Макензи.

Женщина кивнула.

«Патриция Вонан?»

И снова кивок, а потом женщина испуганно вздохнула, когда глаза остановились на муже. Шок прошёл. Она чуть не упала, когда бросилась к нему, громко всхлипывая.

«Патриция, – сказала Макензи, – я понимаю, что многого прошу, но сейчас вам лучше к нему не подходить. Мы не знаем, насколько серьёзны ранения».

Патриция остановилась в паре сантиметров от мужа. Она взяла его за руку. В душе Макензи забрезжила надежда, когда она увидела, что у мужчины хватило сил, чтобы сжать руку жены.

«Патриция, я понимаю, что вы испуганы, но мне нужно, чтобы вы мне всё рассказали. Полиция и скорая уже в пути, но до тех пор мы мало что можем сделать. Как вы считаете, сможете ответить на несколько коротких вопросов?»

«Да, конечно… я… о том, что случилось?»

«Как этот мужчина попал в дом?» – спросила Макензи, кивая в сторону Декера, сидящего на диване в двух парах наручников.

«Он постучал в дверь, – ответила Патриция. – Мы его знаем, встречались раньше. Он извинялся за то, что случилось несколько лет назад. Казалось, ему было искренне жаль, он начал плакать. Мы впустили его в дом. Как только закрылась дверь… он… достал нож и напал на Генри. Я пыталась его остановить, но была в таком шоке, что не могла двигаться, не могла…»

От рассказа её отвлёк звук приближающихся сирен. Шум вызвал новый приступ паники. Вместо чувства облегчения, вызванного фактом, что помощь уже близко, громкая сирена на улице ещё раз напомнила Патриции, что её муж находился в серьёзной опасности.

«Может, и Эллингтон тоже», – подумала Макензи. Ей очень хотелось пойти и посмотреть, как он себя чувствует, но сейчас главное было поговорить с Вонанами.

«Патриция… вы ранены?»

«Нет, – ответила та. – Кровь на рубашке – это кровь Генри… Вы нас спасли… и пришли как раз вовремя. Спасибо».

И тут её нервы не выдержали. Патриция упала на пол и зашлась рыданиями. Лежащий рядом Генри как мог пытался утешить жену, называя её по имени, но голос звучал странно из-за смеси крови и боли.

Когда Макензи услышала скрип колёс и звук хлопающих дверей на крыльце, она бросилась к Эллингтону. Двигаясь быстро, она вдруг вспомнила, что и сама немало пострадала. Рана на бедре колола и пульсировала. Внутренняя сторона ладони промокла от крови из ран, полученных тогда, когда стекло вонзилось и поцарапало кожу.

Выйдя на террасу, она отметила, что у Эллингтона хватило сил, чтобы подняться на ноги. Он стоял, опираясь о стену, и казалось, его может в любую секунду стошнить.

«Тебе очень плохо?» – спросила Макензи.

«Больно до жути, но когда стою, мне немного легче. Начинает кружиться голова, но, думаю, со мной всё будет в порядке».

«Скорая уже приехала», – ответила она.

Эллингтон кивнул и закрыл глаза. Макензи понимала, что он всеми силами пытался не показывать, как ему больно.

«Ты молодец, – сказал Эллингтон. – Это я во всём виноват. Не стоило так быстро входить. Нужно было…»

«Тише, – ответила Макензи. – Береги силы».