Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума

– Они стали более уравновешенными, не такими капризными и раздражительными. Не только дома, но и в школе. Учителя говорят, что дети стали более усидчивыми и лучше занимаются.

– Фантастика! – улыбнулся я.

Кто бы подумал, что когда дети употребляют больше здоровой пищи и меньше высококалорийного мусора из вторсырья, они чувствуют и ведут себя лучше!

– Самое интересное, что у Тайлера через неделю день рождения. Знаете, что он попросил в подарок?

– Что?

– Мороженое с гороховым пюре.

СЕКРЕТЫ КОРМЛЕНИЯ ДЕТЕЙ ПОСТАРШЕ

Повторю снова… Запомните три золотых правила.

• Голодные дети едят.

• Двадцать раз отвернется – один раз съест.

• Научите детей прислушиваться к своему желудку, а не смотреть на тарелку.

Не предлагайте выбор между здоровой пищей и «мусором» – раз и навсегда избавьтесь от всякого «мусора». Единственный выбор должен быть между здоровой пищей и голоданием.

Пробудите в детях интерес к продуктам. Проявите фантазию и придумайте, как можно увлечь их продуктами.

Прежде всего приобщайте их к процессу приготовления еды. Они не обязательно должны помогать готовить обед с тремя переменами блюд, но должны хотя бы уметь приготовить несложный салат или сварить курицу. Да и вам будет легче, если дети станут помогать вам на кухне.

10. Зеркало, в котором отражаются родители

Это была безупречная семья. По натуре своей я немного неряшлив, и рядом с ними мне казалось, что я одет просто никак. Мама явно выставляла напоказ свои дизайнерские и яркие детали туалета. Эмили носила очаровательные и как бы небрежно покрашенные в розовый цвет и отбеленные джинсы. У папы был вид холеного мужчины, старающегося демонстрировать небрежность, но при этом дающего понять, что он далеко не из бедных. В отличие от худощавых женщин, у него была фигура холеного кота.

– Так что вас привело ко мне? – спросил я и в то же время подумал: «Вряд ли они пришли сюда пешком. Наверное, приехали на „мерседесе“ последней модели».

– Мы беспокоимся насчет Эмили, – сказала Сандра.

Эмили закатила глаза, тренируясь быть подростком.

– Что именно вас беспокоит?

– Она помешана на диетах, – пояснила Сандра. – Совсем помешалась.

– Не помешалась, – пробормотала Эмили.

– Эмили, скажи правду, – набросилась на нее мать. – Ты помешалась на диетах.

– Нет.

Теперь глаза закатила Сандра.

– Это и есть проблема. Каждый раз, как я пытаюсь с ней поговорить, она огрызается.

То, как они разговаривали друг с другом, начинало действовать мне на нервы. Они легко попадали в замкнутый цикл «Я права – нет, я права!», но не только. Мне казалось, что в этой семье присутствует еще какая-то неуловимая несогласованность.

– А что вы об этом думаете, Макс?

Папа пожал плечами.

– Диеты представляют собой значительную проблему, – произнес он размеренным тоном. Таким голосом обсуждают лишь десятипроцентное понижение цен на товарной бирже.

Я посмотрел на Эмили.

– Ты понимаешь, что это значит?

Она тоже пожала плечами.

– Это значит, что для твоего папы это большая проблема, – сказал я и повернулся к нему. – Вы всегда так разговариваете?

– Как «так»?

– Так запутанно.

– Не думал, что это запутанная фраза. – Он нахмурился и казался слегка раздраженным.

– Ей десять лет, – сказал я и указал пальцем на Эмили.

– Я знаю, – сухо ответил Макс.

Я не совсем был уверен, но пока что не стал заострять на этом внимание.

– Когда это началось?

Ответила Сандра:

– Она всегда была слишком разборчивой, но настоящие проблемы начались в пять лет.

– Как это?

– Когда она пошла в школу, то ей стало трудно угодить с одеждой – это ей не подходит, это она не наденет…

Я кивнул, как обычно кивают психиатры, побуждая своих пациентов продолжать рассказ, когда не желают слишком мешать ему своими «ага» или «понятно», не говоря уже о худшем варианте: «Пожалуйста, продолжайте».

– Вскоре после этого она начала привередничать в еде и говорить, что не хочет растолстеть.

– В пять лет? – спросил я с недоверием.

– В пять.

Есть вещи, которые меня, как профессионального психолога, сразу же настораживают. В пять лет дети обычно подражают тому, что видят вокруг себя. Это настоящие губки. Так откуда взялись все эти «от еды толстеют» и «мне не нравится, как я выгляжу»? Из дома или из школы?

– Что ты любишь из еды? – спросил я Эмили.

– Ничего.

– Даже шоколад?

– От шоколада толстеют, – фыркнула она скорее не столько в ответ на мой вопрос, сколько в ответ на саму идею.

Я внимательно посмотрел на нее.

– Судя по тебе, ты могла бы съесть целую шоколадную фабрику и при этом не особенно поправиться.