Преждевременный контакт

Раздался визг шин, и Роза поняла — пикап рванулся с места. Стоило ждать, когда газ в спальне развеется.

Розу тошнило. Немели пальцы ног и рук, перед глазами плыли радужные круги, но она судорожно держалась за потухающее сознание. Ошибиться она не могла, это был бензонбилетанин — газ, парализующий нервную систему. Такой применялся во время войны, а затем в Пустоши, во времена карательных «зачисток». Его последствия были ужасны. Жертвы попросту сходили с ума, и чтобы этого не случилось, Роза помнила — главное сейчас не лишиться сознания.

Вскоре она потеряла чувство времени, и когда дверь с шумом слетела с петель, потянуло сквозняком и в дыму показались полицейские, она решила, что прошла целая вечность. За окном высоко в небе раздался шум лопастей, и луч прожектора, осветив подоконник, ударил по глазам. Выпустив из рук ворот халата хозяина злосчастной квартиры, Роза козырьком приставила ладонь ко лбу и лишь тогда поняла что на улице глубокая ночь.

На обоих надели противогазы, да так и оставили лежать у окна, решив, что если девушка и жива, то вряд ли осталась вменяемой, а мертвецки бледный старик и вовсе не подавал признаков жизни. Лишь когда дым развеялся окончательно, только тогда полицейский в противогазе подошёл к Розе и сделал укол антидота в плечо. Как назло он выбрал плечо больной руки. Мужчина хотел было уйти, решив, что Липсицу инъекция едва ли поможет, но девушка жёстко схватила его за рукав форменной куртки, так что едва не треснул шов, и зло кивнула в строну медэксперта. Полицейский понял её жест правильно и достал из аптечки ещё одни шприц.

Со временем дышать стало значительно легче и Роза, сев на корточки и сняв противогаз, отвернулась к стене и вставила два пальца в рот. Её тут же вырвало, принеся долгожданное облегчение. Так прочистив желудок, Роза почувствовала, как благодарное тело расплывается от накатившей на него усталости. Рядом, по-рыбьи хватая ртом воздух, хрипел Липсиц. Его слезящиеся глаза с благодарностью смотрели на неё.

В комнату вошла высокая женщина в длинном чёрном плаще и с инкрустированным стразами чёрным зонтом в руках, и Роза непроизвольно поняла, от вошедшей ждать добра не стоит.

Женщина огляделась и не найдя более подходящего места, присела на краешек кровати, больше сесть было не на что, единственный в спальне стул торчал из разбитого окна. За ней встали двое в штатском и один полицейский с автоматом на груди.

Вошёл медик-полицейский, тот, что делал Розе и Липсицу укол, и что-то тихо шепнул женщине. Та кивнула и, пронзив колючим взглядом лежащих у окна девушку и старика, мягко спросила, будто вслед ушедшему поезду:

— Я опоздала?

Яков Соломонович привстал на колени и повернул бледное лицо на её голос. Вытер слёзы и присмотрелся:

— Вы… — тихо начал он, — я видел в прошлом годе вашу пресс-конференцию по спутнику…

— Не утруждайтесь, Яков Соломонович, — перебила его женщина, — сейчас вы очень слабы, но когда вы окрепнете, а я надеюсь, это случится довольно скоро, у вас появится такая возможность рассказать мне всё, в мельчайших подробностях, что произошло здесь в вашей квартире за последние двое суток. И у вас будет такая же возможность, ефрейтор Норман, — с этими словами женщина перевела взгляд на Розу.

— Ваш цепной пёс, полковник недавно тоже хотел ответов, — сквозь зубы процедила та, — Для этого ему понадобилось даже отравить комиссара Витте и едва не прикончить нас с Марком.

— Я искренне сожалею о случившемся, но уверенна, раз он так поступил, вероятно, это имело свои основания.

— Основания? — передразнила её Роза, — А какие основания для этого?

И она выставила вперёд простреленную руку.

— Мы обеспечим вас наилучшим лечением, ефрейтор Норман, — сказала женщина и, помолчав, добавила: — Если конечно вы как полицейский с отличием и законопослушный госслужащий, согласитесь сотрудничать с вашими коллегами из УБ?

Роза демонстративно отвернулась к стене.

— Есть два варианта сотрудничества, — не обращая внимания на явную демонстрацию непокорности, продолжала женщина, — добровольно или принудительно. Выбор за вами, роза, но я бы не советовала упрямиться. Это не в ваших интересах.