Преждевременный контакт

Теперь он изгой, и ни урбанистический монстр Мегаполис-Сити, ни Пустошь не примут его. Все они — последствия прошлой войны. Не такой кровавой, чтобы возвеличить ценность человеческой жизни; безыдейной, не разрушившей догм и не создавшей смыслов; и ни для кого не ставшей победной, потому не родившей миру великие имена. Нет ничего глупее войны с настоящим «за светлое будущее», потому Прогресс и Антипрогресс, сменившие эпоху Гуманизма — идейки так себе. Пустые и никчёмные и не «путь к сверхчеловеку».

Собственная смерть — не в счёт; сумасшедший фанатик и горстка революционеров-недоумков — к чертям; Марк… он сам выбрал свой путь. Оставалась Надя, девушка с живыми глазами цвета раннего утра…

Он вспомнил её игривое: «И не трогай мой пулемёт», и на мгновение подумал: «А ведь девчонке нравится жизнь». Но смятение его длилось не долго. В руках заряженный пулемёт, а в прицеле давний враг, и вряд ли представится иной такой случай. Пришло время покончить с навязчивыми воспоминаниями детства.

Плохо, что в Пустоши не бывает снега. Выглядело бы символично — смерть убийцы его отца на фоне белого и холодного, как и тогда, на заднем дворе родительского дома.

Алекс прижал приклад к плечу, впервые в жизни перекрестился, навёл прицел туда, где скрылась Агата, и принялся ждать.

* * *

Раздался треск. Пулемёт «поливал» движущиеся огоньки федералос. Крошечные сполохи вспыхивали редкими очередями на третьем этаже здания. Геликоптер коршуном упал вниз на несколько метров, развернулся боком и выплюнул трассирующую очередь, вырвав полстены и в дребезги разворотив окно, откуда предположительно бил пулемёт. Весь третий этаж вспыхнул огнём. Вряд ли пулемётчик выжил.

— Сопротивление бесполезно! — бесстрастно вещал динамик, подкрепляя железной логикой первую смерть.

Агата наблюдала, как стремительно двигаются красные точки, как часть их засела под стенами с северной стороны инверторной. Федералос начали штурм.

Вдруг два выстрела один за другим прошили сгустившиеся сумерки, и прожектор геликоптера погас. Монотонный хруст двигателя прервался, движение винтов замедлилось, и одна из лопастей переломилась пополам. Геликоптер завертелся вокруг своей оси и стал пёрышком опускаться на землю. Он упал за лесом, и вой взвившейся в небо сирены заглушил звуки его падения.

Этого Агата Грейс никак не ожидала.

Почему «пустынники» начали стрельбу? Единственное объяснение, что их не ждали, и что Марк — заложник этих отщепенцев-«пустынников». Как и почему он оказался в больнице и был ли это он, оставалось загадкой. О Голубинском она знала совсем мало. Лишь то, что занимался био-инженерией, пока не сошёл с ума. Вспомнились слова Феликса: «Не говорите военным». Но федералос не военные и силовой захват не был её целью. Всё пошло наперекосяк.

Стоило брать инициативу в свои руки и Агата, не обращая внимания на усиливающийся бой, бросилась к бронированной машине управления с динамиком громкоговорителя на крыше.

В душном фургоне паренёк с микрофоном, в который раз выдавал в пустоту:

— Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь! Сопротивление бес…

Агата вырвала микрофон и, подавив напряжение, произнесла:

— Марк! Я знаю, ты меня слышишь!

За решёткой, разделяющей фургон на две части раздался голос:

— Давайте сюда…

Агата вспомнила, наконец, зачем взяла с собой и эту девушку и её пожилого спутника.

— Инспектор Кариди! У меня заложники! Роза Норман и господин Яков Липсиц! Не осложняйте ситуацию!

— Дайте же сюда микрофон! — жёстко и властно прозвучал голос Липсица.

Удивляясь сама себе, Агата послушно протянула ему микрофон. Он взял его, расправил спину так, словно сбросил многолетний тяжкий груз, и молодым, хорошо поставленным высоким басом, произнёс в рифлёную ветрозащиту:

— Здравствуй, Инженер!

* * *

— Покойся с миром, Берк, — сказал Энри, глядя на то, как профессиональный огонь крылатого убийцы сносит третий этаж подчистую.

Он глотнул «таблетку счастья», дождался пока свет прожектора уйдёт вправо и неспешно навёл оптику зенитно-ракетного автомата на чернеющий в тёмном небе силуэт геликоптера. Сделав подряд два выстрела, он тут же бросился к люку даже не посмотрев, попал ли. Энри знал, что попадёт.

Внизу под толщей бетона, в мешке коридорных стен нарастающие наверху выстрелы превращались в хлопки мыльных пузырей и ветвящиеся диким плющом заброшенные транспортные артерии для федералос, попади они сюда, превратились бы в головоломный провальный квест. В отличие от них Энри знал здесь каждый провод на потолке, каждую усеянную грибными спорами шахтную нишу, каждую ржавую арматуру, торчащую из сырой стены. Но если федералос решили найти здесь свою смерть, а по-видимому они задумали именно это, единственный способ попасть в бункер у них был через инверторную и Энри побежал туда.

В конце пути, в пяти шагах от лестницы ведущей наверх, он наткнулся на Фрогги. Тот притаился за колонной, высматривая что-то в темени проёма. Он был без стрелкового оружия, лишь со своим «копьём» да ещё огромная дубина, приставленная к стене. Карлик воровато посмотрел на Энри и приставил указательный палец к губам.