Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку

- Она из рук брала хлеб и ходила за людьми, как собачонка… У нее бархатные губы и теплый лоб… - Неожиданно он повернулся всем телом к Бобу. - Нет, животные не должны верить людям! На десяток добрых попадется один… негодяй! Убийца! Да-да, убийца! Раскроить череп топором беззащитному животному - это убийство! Окружить в лесу лося и из десятка ружей расстрелять его - это тоже убийство!

- Свернуть пойманной щуке башку - тоже, по-твоему, убийство? насмешливо посмотрел на него Длинный Боб.

- И тебе не жалко ее? - кивнул на косулю Сорока. - Сколько в ней было жизни, резвости, грации… Она думала - ты друг, подошла к тебе, а ты… Ты убил ее.

Кривая усмешка медленно сползала с губ Боба. Он смотрел на Сороку и чувствовал, что мысли того сейчас далеки от него, Боба. Теперь можно смело встать, и этот рослый сильный парень его не ударит. Взгляд его остановился на косуле, может, и вправду зря он ее так?.. Бархатные губы, теплым лоб… Радость удачливого охотника сменилась разочарованием, отвращением. Это чувство для Длинного Боба было непривычным, досадным. Будто отгоняя его от себя, он сказал:

- Из-за чего сыр-бор-то? Какая-то паршивая косуля… Наверное, их здесь до черта.

Сорока, ни слова не говоря, подошел к его лодке, достал из-под надувных кругов мешочек с капканами, высыпал на траву. Капканы были сделаны из нержавеющей стали, с сильными пружинами. Один за другим побросал их в воду. Слабо булькнув, железки исчезли на дне озера.

- А-я-яй! - сказал Длинный Боб. - Таких капканов днем с огнем не найдешь… Взял бы лучше себе.

Сорока обернулся, и их глаза встретились. И снова Боб первым отвел глаза в сторону…

- Ты сегодня же к чертям собачьим уберешься отсюда, - сказал Сорока.

- Вот оно в чем дело… - хрипло рассмеялся Боб. - Ты из-за нее… этой девчонки!

- Чтобы нынче твоего духу здесь не было… - напрягая всю свою волю, чтобы не броситься на него, повторил Сорока.

Нагнувшись, он взял косулю за ноги и, держа на весу вниз головой, перенес в свою лодку.

- Эй, защитник животных, мух и пауков! - насмешливо бросил вслед Длинный Боб. - А девчонка мне понравилась…

Сорока медленно греб к другому берегу, где темнел меж деревьев их дом. Голова косули откинулась, обнажив большую рану на груди. Он нагнулся, подложил под голову еще теплого животного брезентовую сумку с рыбацкими принадлежностями. Он старался не смотреть на косулю, но глаза, помимо воли, то и дело останавливались на ней. Широко распахнутый глаз животного сверкал на солнце, как зеркальная линза.

- Я уеду… - услышал он хрипловатый голос Бориса. - Вместе с ней, Аленой!..

Сорока не удостоил его даже взглядом. Он вдруг почувствовал страшную усталость. Захотелось лечь на дно лодки, закрыть глаза и плыть куда ветер подует… Но озеро - это не море. На озере далеко не уплывешь…

Услышав стук, он вздрогнул и взглянул на косулю. Это ее копыто стукнуло о борт лодки.

Длинный Боб стоял у кромки воды и провожал лодку взглядом. Длинные спутавшиеся волосы закрывали ему половину лица. Вот он нагнулся, долго всматривался в свое отражение в воде, потом стал черпать пригоршнями воду и жадно пить.

Сорока и Сережа сидели под сосной на скамье и смотрели на остров. За их спиной жил своей обособленной жизнью угасающий костер: негромко потрескивал сучками, иногда вдруг выбрасывал длинный язык огня, который тут же сникал, откуда-то из пепла выкатывался красный уголек и долго, меняя оттенки, лежал у ног, то розовея, то чернея, пока совсем не угасал… Озеро, как и всегда в вечерние часы, зеркалом расстилалось перед ними без единой трещины и морщинки. Даже рыба не всплескивала. Можно было не смотреть на небо: звезды явственно отражались в озере. Где-то в роще, устраиваясь на ночь, кричали галки. В их гомон вплетался гортанный бас удода.

- Почему ты не пошел туда? - спросил Сережа. - У них, наверное, весело…

- Весело? - переспросил Сорока, с трудом отвлекаясь от своих мыслей. - Не думаю…

- Тебе нравится Нина?

- Хорошая девушка, - рассеянно ответил Сорока. - А что?

- Гарик в нее влюбился, - сказал Сережа. И в голосе его уверенность.

- Ты думаешь? - взглянул на него Сорока.

- Алена втрескалась в этого красавчика Бориса, - все в том же духе продолжал Сережа. - Вот дуреха!

- Почему дуреха?

- Нашла в кого влюбляться! - В голосе Сережи прозвучали презрительные нотки.

- Чем же он тебе не понравился? - заинтересованно взглянул на него Сорока.

- Может, она нарочно? - задумчиво сказал Сережа. - Назло.

- Кому назло?

- Да всем нам, - вздохнул Сережа. - На нее иногда находит. Все делает наоборот.

- Дьявол их принес сюда… - зло вырвалось у Сороки.

- Ты про кого? - удивленно уставился на него Сережа.

- Все образуется, - улыбнулся Сорока, однако глаза его пристально, без улыбки смотрели на умирающий огонь.

Со всех сторон раздавалось противное зудение. Сережа прихлопнул на плече комара и, вздохнув, совсем как взрослый сказал:

- Мне тоже не везет с девчонками…

- Тоже… - усмехнулся Сорока. - Ты считаешь, плохи мои дела?

- Ну их, девчонок, - проговорил Сережа. - Непонятный они народ.

- А может быть, это и хорошо? - с улыбкой посмотрел на него Сорока.