Президент планеты

Слова начальника охраны только разъярили толпу. Они считали, что им не нужно никакого разрешения для проникновения внутрь. Разом, как единое целое, вперёд помчались боевые дроны. Многотысячная орава железных механизмов побежала по направлению стены, а за ними ломанулась вперёд миллионная толпа людей. Выглядело так, словно стихия мчится вперёд и её невозможно удержать никакими силами.

До Лилии доносился боевой клич, это был звук «а», помноженный на миллион гортаней. Разноцветная толпа приближалась к стенам, у них в руках были крюки, прикреплённые к верёвкам с узлами. Они собирались перелезть стены посёлка средневековым способом. Такое не могло хорошо закончиться, даже если не будут приняты защитные меры. В такой массе определённо задавят насмерть не один десяток людей.

«Вжунь!» – донеслось со стороны посёлка, и стекло соседнего автомобиля треснуло. «Вжунь!» – раздалось второй раз, и по ушам каждого ударило болью. «Вжунь!» – раздалось в третий раз, словно невидимая рука била кулаком прямо в мозг.

Где-то вдалеке, казалось, набирает обороты маховик, и с каждым его вращением неприятные звуки раздавались всё чаще.

Вскоре обороты возросли настолько, что невозможно было отнять руки от ушей.

«Вжунь! Вжунь! Вжунь! Вжунь! Вжунь…»

Звуки были невероятно громкими и проникали в уши даже тех, кто стоял в отдалении. Лилия, её мама, Михал, Мэри, все солдаты в салоне закрыли уши ладонями или пальцами. Вокруг начали разбиваться стёкла. Они трескались и разлетались на куски: в жилых домах, уцелевших витринах магазинов, автомобилях. Впереди, у самой стены посёлка, люди попадали на землю, держась руками за головы. Несколько секунд назад они все стояли на ногах, а теперь лежали, словно скошенная трава. Казалось, огромный взрыв положил их всех разом.

Звук проникал в каждую клетку тела и заставлял её резонировать, это было похоже на разряд электричества. Секунды растянулись на целую вечность. Казалось, такой звук мог спустить лавину с горы, а саму гору расколоть пополам. Он мог бы оглушить рыбу в целом море и перекричать вулкан Кракатау.

Это был настоящий звуковой апокалипсис.

Постепенно вращение маховика замедлилось и остановилось, но шум в ушах продолжал звенеть. Медленно, словно восстающие из мёртвых, атакующие начали подниматься на ноги. Многомиллионная толпа вдруг потеряла свою цель, они просто стояли недалеко от стены и не понимали, зачем они здесь.

У каждого, кто подошёл ближе ста метров, текла кровь из ушей. Половина из них оглохла, а вторая больше никогда не сможет слышать так же хорошо, как до этого.

– Отходим! – кричала голограмма одного из зачинщиков протеста, но толпа у посёлка его не слышала. Люди оглядывались по сторонам, ища поддержки друг у друга, но никто не знал, что делать дальше.

Бунт прекратился так же внезапно, как и начался. Лишь боевые дроны пытались влезть на стену, но их один за другим выключали микроволновые излучатели. Толпа начала медленно расходиться.

– Вот и вся осада, – недовольно проворчал парень с металлической челюстью и направился прочь.

«Пангея» разрывалась от количества сообщений, публикуемых пользователями. Весь мир сочувствовал людям, пострадавшим от сильного шума, и писал гневные угрозы в адрес жителей посёлка. Пресс-службы крупнейших корпораций тут же начали публиковать заявления, осуждающие произошедшее, словно эти корпорации не принадлежали людям, живущим в посёлке. Рик Марч опубликовал новый пост, в котором выражал сочувствие пострадавшим жителям Гибралтара и обещал организовать бесплатное лечение каждому человеку, лишившемуся барабанных перепонок.

Даже страница Чарльза Тауэра пополнилась скорбными сообщениями с извинениями. Каждый, кто жил в посёлке, пытался обелить своё имя, очистить свою репутацию и отстраниться от насилия, произошедшего этой ночью. Мэр города пообещал разобраться с Карлом Брином и другими членами охраны, задействовавшими чрезмерно сильные средства защиты. Но, разумеется, никто никого не накажет, охрана действовала строго по инструкции. Сотни тысяч оглохших людей – минимальная цена за разгон миллионов бунтовщиков. Если бы задействовали микроволны, то эти сотни тысяч оказались бы сварены в единую мясную кашу. По сравнению с этим звуковые удары выглядели как невинная шалость.

– Может, и нам написать пост в «Пангее»? – спросила Лилия у мамы. – Нас тоже могут обвинить в насилии.

– Все знают, что мы в бегах, – ответила Лиза. – Так что наша репутация не пострадает.

Взглянув на экран телефона, Лилия поняла, что совет директоров «Транстека» уже выразил соболезнования пострадавшим и осудил тех, кто причинил столько вреда. Значит, отдел по связям с общественностью настоял на публичном высказывании, чтобы сохранить имидж корпорации.

– Что будем делать? Попросим разрешения въехать в посёлок и вытащим Артура?