Презрение Лорда

— Ты допускаешь, что есть такие враги? Я думаю, это несколько упрощенный взгляд на вещи. Для меня не было бы ничего лучше, чем… чем обвинить кого-то другого, какого-нибудь врага, причинявшего мне страдания, но это просто еще одна разновидность самоубийства. Отказаться от ответственности — остаться живым.

— Ах, живым, — возразил Преследующий Море. — Нет, давай рассуждать дальше, Кавинант. Какая польза от силы, если это не есть власть над смертью? Если ты возлагаешь надежду на нечто меньшее, то твоя надежда может обмануть тебя.

— И что из этого?

— Но власть над смертью — это решение. Жизни без смерти быть не может.

Кавинант признал этот факт. Но он не ожидал от Гиганта подобного умения спорить. Оно вызвало у него желание выбраться из пещеры на солнечный свет.

— Гигант, — пробормотал он, вылезая из постели, — ты снова думал. — Но он чувствовал интенсивность взгляда Преследующего Море. — Хорошо. Ты прав. Скажи мне, откуда, черт побери, ты берешь надежду?

Гигант медленно встал. Он возвышался над Кавинантом, и его голова почти касалась потолка.

— Из веры.

— Ты слишком долго общался с людьми и начинаешь спешить. «Вера» — слишком короткое слово. Что ты имеешь в виду?

Гигант принялся расхаживать между цветами.

— Я имею в виду Лордов. Послушай, Кавинант. Вера — это способ жизни. Они полностью посвятили себя служению Стране. И они принесли клятву Мира — приговорили себя к служению великой цели своей жизни только определенными методами, к смерти, если понадобится, но они никогда не подчиняются разрушительной страсти, ослепившей Высокого Лорда Кевина и вызвавшей Осквернение. Разве можешь ты поверить в то, что Лорд Морэм может когда-нибудь отчаяться? Это суть Клятвы Мира. Он никогда не отчается и никогда не сделает того, что требует отчаяние — убийства, осквернения, разрушения. И никогда не поколеблется, ибо его служение Стране, его звание Лорда поддержит его. Служение вызывает служение.

— Это не то же, что надежда, — сказал Кавинант, выходя вместе с Гигантом на залитую солнцем площадку. Яркий свет заставил его опустить голову, и при этом он снова заметил пятна, оставленные мхом на одежде. Он быстро оглянулся внутрь пещеры. Зелень там была расположена среди белых цветов так, чтобы напоминать узор зеленых линий и пятен на его белом парчовом платье.

Он подавил в себе стон. Словно изрекая непреложную истину, он сказал:

— Все, чего необходимо избегать — это неизлечимой глупости или неограниченного упрямства.

— Нет, — настаивал Преследующий Море. — Лорды не глупцы. Взгляни на Страну.

Широким жестом руки он обвел простиравшуюся перед ним землю, словно ожидая, что Кавинант увидит всю Страну от края и до края.

Взгляд Кавинанта не мог охватить так много. Но он смотрел на зеленые просторы Равнин, слышал отдаленный свист — позывные Стражей Крови Ранихинам — и их ржание в ответ. Он заметил доброжелательное любопытство Винхоумов, вышедших из пещеры, поскольку им невтерпеж было сидеть в Менхоуме в ожидании Ранихинов. Наконец он сказал:

— Иначе говоря, надежда возникает из силы того, чему ты служишь, а не их тебя самого. Черт побери, Гигант, ты забываешь, кто я такой.

— Разве?

— Во всяком случае, откуда в тебе такие познания о надежде? Я не вижу для тебя никакого повода отчаиваться.

— Не видишь? — Губы Гиганта улыбались, но глаза оставались серьезными под нависающими бровями, а шрам на лбу напрягся. — Разве ты забыл, что я научился ненавидеть? Разве… Но оставим это. Что, если я скажу, что служу тебе? Я, Соленое Сердце Преследующий Море, Гигант Сирича и посланник моего народа?

Кавинант слышал эхо в этом вопросе, словно доносившееся с дальней вырубки и едва уловимое на ветру, и отпрянул.

— Не говори загадками, черт побери. Говори так, чтобы я мог понять.

Гигант — прикоснулся к груди Кавинанта огромными пальцами, словно указывая на одно из пятен на его одежде.

— Неверующий, ты держишь судьбу Страны в своих руках. Губитель Душ пошел против Лордов как раз тогда, когда мы вновь обрели надежду отыскать свой дом. Неужели я должен объяснять то, что в твоей власти спасти нас или бросить на произвол судьбы?

— Проклятье! — прошипел Кавинант. — Сколько раз я уже говорил вам, что я — прокаженный? Все это — сплошная ошибка. Фаул просто разыгрывает всех нас.

Гигант ответил просто и спокойно:

— Тогда неужели для тебя так неожиданно узнать, что я думаю о надежде?

Кавинант встретил взгляд Гиганта под нависающим лбом, пересеченным шрамом. Тот смотрел на него так, словно надежда Бездомных была подобна тонущему кораблю, и у Кавинанта все заныло внутри от сознания своей беспомощности и неспособности спасти эту надежду. Но Преследующий Море сказал, словно спеша на помощь Кавинанту: