Презрение Лорда

Доставил сюда? Невредимым?

В ужасе он бросился прочь от девушки. Тремя неверными шагами он достиг пролома в парапете. Тут он увидел, что находится на вершине узкого каменного острия по меньшей мере пятидесяти футов высотой, который наклонно отделялся от основания утеса подобно пальцу, обвиняющему небо. В поверхности этой колонны были вырублены неглубокие ступени, образующие крутую лестницу.

В течение какого-то головокружительного мгновения он тупо думал:

«Я должен выбраться отсюда. Все это происходит не со мной!»

Потом все безумие этой ситуации дошло до сознания, обрушилось на него из вращающегося воздуха подобно когтям кондора. Он споткнулся, пучина бездны разверзлась перед ним. Он молча закричал:

— Нет!

Когда он стал падать вперед, девушка поймала его за руку, повисла на ней. Он очнулся, качнулся назад и упал на колени внутри парапета, подтянул колени к груди и закрыл голову руками.

— Безумие! — кричал он, произнеся в действительности нечленораздельные звуки.

Тьма, словно тошнота, клубилась в его голове. Картины сумасшествия вставали в сознании.

Как?

Невозможно!

Он переходил улицу. Он отчаянно цеплялся за этот факт. Горел зеленый свет.

Где?

Он был сбит полицейской машиной.

Невозможно!

Она целилась прямо ему в сердце, и она нанесла удар.

И не причинила ему вреда?

Сумасшествие. Я схожу с ума, схожу, схожу, схожу.

И не причинила вреда?

Кошмар. Ничего этого нет, нет, нет!

Сквозь белые вихри отчаяния чья-то рука внезапно схватила его за руку и сжала ее сильно и настойчиво. Она держала его, как якорь.

Кошмар! Я сплю, сплю!

Эта мысль пронзила его охваченный ужасом мозг, как откровение. Сплю! Конечно же, он спал. Бессознательно пытаясь перехитрить самого себя, он постарался восстановить новую картину. Его сбило полицейской машиной, он потерял сознание. Сотрясение мозга. Возможно, он отключился на несколько часов, даже дней. И пока он не пришел в сознание, ему снится этот сон.

Это был ответ. Кавинант ухватился за него, словно это была рука девушки, державшая его напряженную руку. Ответ помог ему преодолеть головокружение, упростить страх. Но этого было недостаточно. Тьма все еще кружилась над ним, словно он был падалью, брошенной Фаулом.

Как?

Откуда берутся такие сны?

Мысль об этом была непереносима, он мог сойти с ума. Кавинант отогнал ее от себя, словно она уже начала вгрызаться в его кости.

Не думай об этом. Не пытайся понять. Сумасшествие, безумие — единственная опасность. Выжить! Вперед! Делай что-нибудь. Не оглядывайся назад!

Он заставил себя открыть глаза, и как только в них ударил солнечный свет, тьма отступила, отползла на задний план и крадучись, медленно последовала за ним, словно дожидаясь, когда он обернется, посмотрит на нее и станет ее жертвой.

Девушка стояла возле него на коленях. Она взяла его увечную правую руку в свои ладони, и в глазах ее, словно слезы, стояла тревога.

— Берек, — с болью прошептала она, когда их взгляды встретились. — О, Берек! Какой недуг терзает тебя? Я не знаю, что делать.

Она сделала уже достаточно — помогла ему овладеть собой, оказать сопротивление натиску опасных вопросов, на которые он не мог ответить. Но пальцы его оставались немы, на некоторых прикосновения ее руки он вообще не чувствовал. Подтянувшись, он принял сидячее положение, хотя это движение заставило его снова почувствовать слабость.

— Я прокаженный, — слабым голосом произнес он.

— Не прикасайся ко мне.

Поколебавшись, она разжала пальцы, словно не была уверена в том, отдает ли он отчет своим словам, знает ли, о чем говорит.

С усилием, из-за слабости показавшимся ему невероятным, Кавинант отнял свою руку.

Она огорченно закусила нижнюю губу. И, словно испугавшись, что обидела его, отодвинулась назад и села, прислонившись к противоположной стене парапета.

Но он видел, что ее разбирает любопытство. Она не могла долго оставаться неподвижной. Через минуту она мягко спросила:

— Разве это нехорошо — прикасаться к тебе? Я не хотела причинить тебе зла. Ты — Берек Полурукий, Лорд Создатель. Зло, которого я не могла увидеть, напало на тебя. Как я могла спокойно смотреть на твои муки?

— Я прокаженный, — повторил он, пытаясь собраться с силами. Но выражение на ее лице показало ему, что это слово ничего ей не говорит. — Я болен, у меня болезнь. Ты не знаешь всей опасности.

— Если я прикоснусь к тебе, то тоже буду «больной»?

— Кто знает? — Потом, почти не веря своим глазам и ушам, он спросил: — Ты не знаешь, что такое проказа?

— Нет, — ответила она, и в ее голосе послышалось прежнее изумление. — Нет. — Она покачала головой, и волосы мягко закачались вокруг ее лица. — Но я не боюсь.

— Бойся! — проскрежетал он. Неведение и невинность девушки привели его в неистовство. За ее словами чудились крылья, бьющие, словно ножами. — Эта болезнь вгрызается в человека. Она вгрызается до тех пор, пока его пальцы, и ступни, и руки, и ноги не сгниют и не отвалятся. Она делает его слепым и безобразным.

— Можно ее вылечить? Может быть, Лорды…

— Спасения от нее нет.