Презумпция лжи

Проще говоря, все цивилизованные европейцы должны бы были от Л.Б. Красина шарахаться, как от сатаны. А они, все эти Ротшильды, Нобели, Ратенау и Сименсы, на которых он работал, были, оказывается, рады иметь его у себя на хорошо оплачиваемой службе, а после 1918 г. — уже и вовсе желанным полпредом для ведения государственных дел у себя в столицах и на международных конференциях. (Это понять простому человеку даже ещё труднее, чем беспроблемное, как ни в чём не бывало победное прибытие в Лондон выпущенного из французской тюрьмы «под давлением прогрессивной общественности» мошенника Литвинова.)

Так что каким образом такой вроде бы демонично порочный и страшный персонаж, как Леонид Борисович Красин, стал тем не менее своим человеком во властных и политических кругах в демократичных и цивилизованных Великобритании, Германии и Швеции — это для меня была поначалу большая загадка. Но однажды возникло у меня в голове и возможное решение для неё.

ВЫЯСНЯЛ я родословную автора бондинианы Яна Флеминга. И разузнал, что его дед по отцу, шотландец Роберт Флеминг (1845–1933), владел и руководил им же созданным одноимённым крупным инвестиционным банком — Robert Fleming & Со. Банк этот известен тем, что вместе с нью-йоркским партнёром Роберта Флеминга Джекобом Шиффом[116] являлся одним из крупнейших инвесторов в железнодорожное строительство в США. Участвовал он и в создании нефтяной промышленности на Ближнем Востоке, будучи совладельцем главного акционера Англо-Персидской (позднее Англо-Иранской) нефтяной компании; продав перед Первой мировой войной свои Бакинские активы, в Англо-Персидскую компанию вошли, став партнёрами Роберта Флеминга, Ротшильды. Сегодня тогдашнее их нефтяное предприятие называется British Petroleum. А банк Robert Fleming & Cо в 2000 г. был продан давнишним ближайшим партнёрам Флемингов по ту сторону океана — корпорации Chase Manhattan Bank, и семья Флемингов за свою долю получила 2,3 миллиарда долларов.

Самый старший Флеминг, Роберт основоположник банковской династии и дед «агента 007» Яна — в 1910-е гг. был в Лондоне вполне активный банкир большой руки и полноправно входил в британскую и международную экономическую и финансовую элиту. Его близким деловым партнёром до самого своего премьерства оставался Эндрю Бонар Лоу. Его сын Валентайн, отец Яна (Valentine Fleming, 1882–1917), был близким другом и политическим соратником Уинстона Черчилля (Черчилль по случаю его гибели на фронте во Франции некролог в The Times и написал).

И вот у него — у Роберта Флеминга — были среди прочего одними из самых его близких и надёжных деловых партнёров члены шотландской семьи Кеззиков (Keswick); в 1970 г. Флеминги и Кеззики даже создали весьма успешный на азиатском рынке совместный банк Jardine Fleming. А Кеззики — это прямые потомки и наследники Вильяма Жардина (William Jardine 1784–1843). Это они, с ним и вслед за ним, строили и развивали торговый дом Jardine, Matheson and Company, закладывали и возводили город Гонконг, жёстко соперничали с могущественной Ост-Индской компанией и банкирами Бэрингами (дедами и дядьями нашего Мориса), запускали наперегонки своих красавцев — первые четырёхмачтовые чайные клипперы. И ещё они, естественно, были в самом центре всей той заварухи, что вошла в историю под названием «Опиумные войны». На основе истории их жизней и торгового дома писатель Джеймс Клавелл написал свои знаменитые на весь мир чудесные приключенческие романы Tai-Pan, Gai-Jin и Noble House.

Догадка же у меня возникла вот какая. Роберт Флеминг, активный финансист и политик в Лондоне в 1910-1920-х гг., родился всего через год после начала Первой опиумной войны, уже вёл самостоятельно дела во время Второй опиумной войны, и, встав крепко на ноги, сумел завоевать на всю остальную жизнь и передать своим наследникам доверие и уважение предпринимателей, которые лично эти опиумные Войны ради своей, известно какой, корысти затеяли, и известно какими средствами и с какими результатами выиграли. Для них эти жестокие и совершенно безнравственные войны были всего лишь составной — может быть даже неотъемлемой — но в любом случае естественной частью их предпринимательской деятельности.

Только не дома в Англии, конечно, а там — далеко-далеко в подлежащих освоению новых землях.

Догадка, естественно, не в том, что я вдруг взял и открыл для читателя безнравственность классического колониализма и алчных колонизаторов. Она в том, что нам сегодняшним психологически трудно себе представить, что в 1900-1910-х гт. с точки зрения Нобелей, Ротшильдов, Ратенау и Сименсов наши террор, революция, Баку и Россия, и почти что гражданская война 1905-1907 гг. были — концептуально, психологически, с точки зрения их деловой этики — то же самое, что тогда же для Кеззиков и Роберта Флеминга были опиумные войны, Гонконг и Китай.