Презумпция лжи

В эпоху перестройки и гласности существовала «комиссия Яковлева», которой были поручены вопросы реабилитации репрессированных. Она составила отдельную справку по репрессированным руководителям Коминтерна. Только иностранных, не имевших советского гражданства ответственных сотрудников аппарата, включая членов и секретарей ИККИ, Президиума и Оргбюро, в списке — 134 человека. Помимо этого, со ссылкой на сведения КГБ в справке сообщается ещё о 1 117 репрессированных иностранных «политэмигрантах». Известных репрессированных советских руководителей Коминтерна — включая тех иностранцев, кто успел принять гражданство СССР до ареста — а также всех, и «русских», и «нерусских», кто успел уйти на Запад, и всех, кого тем или иным способом ликвидировали в 1937–1938 гг. за границей, в первую очередь в Испании — всех этих деятелей в списке, естественно, нет. А ведь речь о тысячах, если не о десятках тысяч самых активных, деятельных и преданных агентов и бойцов ещё старого, интернационалистского — «настоящего» — Коминтерна. Если это был не разгром — то что тогда?

Так что если заботиться об исторической точности, то вообще Коминтерн периода до 1938 г. надо бы называть, скажем, по-прежнему III Коминтерном, а «Коминтерн» начиная с 1938 г. уже как-то иначе. Троцкий ведь именно по этой причине свой настоящий, то есть по-прежнему преданный изначальной интернационалистской идее Коминтерн официально поименовал «Четвёртым».

НО самое знаковое для любого, кто искренне хочет избежать путаницы, пожалуй, всё-таки не это, а вот такие факты.

В 1936–1937 гг. волею Москвы была полностью «заморожена» агентура III Коминтерна в Западной Европе. Резидент в Амстердаме Вальтер Кривицкий, отвечавший за сеть в Германии, получил соответствующее задание в декабре 1936 г. В ноябре 1937 г. с той же целью последний раз выехал на десять дней в Лондон Арнольд Дейч.

В 1943 г. III Коминтерн и вовсе распустили, а потому его бывшую агентуру просто «разморозить», скажем, после войны, было уже невозможно. Всех теперь уже бывших агентов Коминтерна требовалось сначала перевербовать; каждого индивидуально и вот теперь-то, действительно, как именно советских шпионов — агентов уже не идеалистически интернационального и бескорыстного Коминтерна, а государственных разведслужб СССР, сугубо национальных и по определению корыстных.

Одновременно с замораживанием агентов, ранее завербованных по разным странам для службы делу Коминтерна, в России были ликвидированы и все основные центры их обучения и подготовки. Коммунистический университет национальных меньшинств Запада имени Мархлевского (КУНМЗ, создан в 1922 г.) закрыли в 1936 г.; Коммунистический университет трудящихся Востока имени И.В. Сталина (КУТВ, 1921 г.) — в 1938 г.; даже Международную ленинскую школу (МЛШ, 1925 г.), которая, как утверждают многие авторы, и была главной кузницей «советских шпионов», закрыли тоже в 1938 г.

Так что к 1938 г. в организации под названием «III Коминтерн» не осталось ни практическою механизма, ни специалистов для наращивания оперативного ресурса и личного состава, без которых невозможно было на практике воплощать на местах по всему Западу былую интернационалистскую стратегию и тактику. С точки зрения отцов-Основателей Коминтерна (например, «американских» социалистов и «немцев») он из-за этого полностью утратил свою геостратегическую потенцию. Отныне если кто из них ещё и мечтал о чисто внутреннем, как бы дворцовом антисталинском перевороте, всё равно мечтал о несбыточном: совершать такой переворот было уже некому и негде.

Вполне логично поэтому сторонники всемирно признанного публичного лидера коминтерновских интернационалистов Льва Троцкого официально учредили в сентябре 1938 г. на своём собрании во Франции Четвёртый интернационал. Тем самым они заодно лишили старый Коминтерн даже его формальной интернационалистской, коммунистической без кавычек легитимности, а себя — возможности как-то использовать его в будущем. Он и остался начиная с того дня стоять в Истории, как пустой и заброшенный «дворец», для проведения молниеносного интернационалистского coup d'Etat (переворот)  больше непригодный. Вся прислуга, естественно, тут же разбежалась со двора в поисках новых хозяев.[156]

ЭТО и есть с сегодняшней точки зрения действительно знаковое. Можно спорить о достоинствах и недостатках тогдашних идеологий, о грехах и добродетелях тогдашних деятелей, о добре и зле тогдашних режимов, но нельзя спорить с тем, что в 1939 г. организация под названием «III Коминтерн» имела новых, совсем других хозяев, и что они крайне жестоко, а потому эффективно и окончательно отмежевали её от интернационалистских отцов-основателей, а также наглухо перекрыли доступ в её структуры всем, кого в 1920-х и 1930-х гг. ещё старый Коминтерн готовил по всей Европе на роль комиссаров всех уровней для управления своей будущей «мировой советской республикой».

The Homintern или В плаще, но без кинжала