Презумпция лжи

Референдум же потерпеть неудачу может только в одном случае — если он почему-либо не состоится. Потому что референдум — в свободном демократическом обществе, во всяком случае — это когда не власть, а как бы вся нация спрашивает сама себя: что я по этому поводу думаю? И сама же себе отвечает: а вот что. И только если нация на свой вопрос себе почему-либо не ответит, референдум и получится неудавшимся.

Ну а коли нация сама себе вопрос о проекте Конституции ЕС задала и сама себе на него ответила, то референдум-то, значит, вполне удался и состоялся. А потерпели неудачу, провалились начинание Монне и те его сторонники, про которых нация сама себе — и им в том числе — сказала: нет, в таком виде нам это всё не нравится. Вот потому и забавно иногда читать в данном случае французское, вроде как социалистическое, т. е. вроде как народное и про-демократическое издание.

Потому же забавно (грустно на самом деле) думать о причинах, по которым издатели «1984» настояли на смене названия, которое Оруэлл предлагал для своего романа. А ведь у него рабочее название вплоть до сдачи рукописи издателю было гораздо более личным, конкретным и адресным: «Последний человек в Европе». И вот оно-то — если уж браться перечитывать роман, но только с не затуманенными стереотипной слепотой глазами — оно, действительно, поразительный по своей краткости, конкретности и точности сплав политического и художественного в тексте.

Слова самого Оруэлла:

Англичанину рассматривать такую перспективу бесстрастно трудно…

И ещё (тоже в статье, написанной до выхода «1984» в свет):

…атомное и любое другое возможное оружие будущего вселит во всех такой страх, что никто уже не осмелится им воспользоваться. И такой вариант развития событий мне представляется наихудшим из всех возможных. Потому что мир в таком случае поделят между собой два или три огромных сверхгосударства, и уже ничто не сможет их поколебать: возобладать друг над другом они будут не в состоянии, а подорвать их изнутри в результате народного восстания будет тоже невозможно. Их внутреннее устройство будет, скорее всего, иерархическим: в основе его будет очевидное рабство, а на вершине — полу-божественная каста; при этом подавление свободы в них превзойдёт всё, что только можем мы сегодняшние себе представить. Необходимый психологический настрой внутри каждого из этих государств будет поддерживаться за счёт полной изоляции от внешнего мира и якобы ведения бесконечной войны против остальных государств-соперников. А такими средствами созданная цивилизация может сохраняться в неизменном виде тысячи лет.

В «1984» — как раз три таких надгосударственных монстра (причём только что приведённая публицистическая цитата в тексте романа тоже воспроизведена практически дословно). Это монстры не капиталистические и не социалистические. Менеджерские. Появившиеся в результате образования чрезмерно больших монополий. Продукт мечтаний и последовательных усилий нацистов и коммунистов, тоталитаристов и геополитиков, всех, кто имеет жёсткий или реалистический   взгляд на мир. Взгляд, близкий взглядам «американских империалистов». В соответствие с которым самостоятельные демократические государства в большом числе и разнообразии не нужны.

Нужна зато иерархия в обществе. Наверху — менеджеры с выдающимися способностями. Внизу — полурабы с промытыми мозгами; люди, у которых власти предержащие взяли под контроль даже не сознание, а подсознание, или, иначе, создали и внедрили в него определённую систему (не)простых стереотипов своей Партии.

Два надгосударства-монстра из этих трёх — титаны, которых родят Германия, или Россия (СССР), или кто-то ещё… Не ясно — кто именно; ясно, что те, чьи менеджеры окажутся в конце концов более сильными и прилежными последователями идей американских империалистов.