Презумпция невиновности

Чем больше я общалась с клиентом, тем меньше мне нравилась ситуация. Муратов уже не казался таким белым и пушистым, как при первом взгляде на него. Мотивов, чтобы убить жену, у Руслана было более чем достаточно. Дина умело шантажировала своего благоверного, и, загнанный в угол, он вполне мог избрать кардинальный способ решения проблемы. Хотя клиент и говорит, что заказывал «бензин-калошу» много лет назад, Муратов пользовался этим растворителем и не мог не знать, что он необычайно горюч. Получается, прав Хитрый Лис, главный подозреваемый и в самом деле – мой клиент.

За размышлениями я и не заметила, как спустилась на первый этаж. В приемной директора никого не было. Погруженная в собственные мысли, я миновала закуток секретарши и толкнула дверь директорского кабинета. Едва я перешагнула порог, как Стамболиди отпрыгнул от молоденькой девицы в бюстгальтере и черных чулках и сердито закричал:

– Какого черта вы вламываетесь без стука?

Девица ойкнула и прикрылась руками. Интерьер директорского кабинета и в самом деле был далек от рабочего. Чувствовалось, что обставлял его человек с тонким вкусом и беспредельными финансовыми возможностями. Пышные шелковые занавеси густого малинового оттенка были опущены, в бронзовых подсвечниках горели свечи, отражаясь в венецианских зеркалах. На низком мраморном столике стояли безделушки из яшмы и оникса, рядом с ними возвышались ваза с фруктами и серебряное ведерком со льдом, из которого выглядывало горлышко бутылки шампанского. Стеганый диван манил мягкими подушками, среди которых виднелись разбросанные девичьи вещи.

– Вчера вы обещали мне ответить на вопросы, – требовательно проговорила я, продвигаясь в глубь апартаментов.

– Выйдете и подождите, когда я освобожусь, – прикрикнул на меня директор.

Я неторопливо развернулась и, с чувством собственного достоинства проделав обратный путь, прикрыла за собой дверь чуть громче, чем допускают правила приличия. И тут же услышала испуганный вскрик. В дверях приемной стояла немолодая дама с чайником в руках и изумленно взирала на меня.

– А вы что здесь делаете? – сурово проговорила она, направляясь к столу. – Все в иллюзариуме знают, что в это время Эжен Саввич занят!

Как правило, секретарши не только любопытны, но и разговорчивы, поэтому я сочла, что будет справедливо, если взамен на нужную информацию предоставлю ей пищу для сплетен. К тому же попытки говорить правду в случае с Крестовским потерпели фиаско, а наличных денег на подкуп свидетелей у меня больше не было. Женщина продолжала с интересом рассматривать меня, и, чтобы не обмануть ее ожиданий, я включила фантазию и непринужденно улыбнулась:

– Мне сказали, что в иллюзариуме освободилась вакансия гимнастки. Я бы с радостью прошла собеседование.

– Вы опоздали, Эжен Саввич уже беседует с гимнасткой, – отозвалась женщина, не скрывая пренебрежительной гримасы в мой адрес.

– Думаете, у меня нет шансов? – напирала я.

Секретарша окинула меня скептическим взглядом и категорично отрезала:

– Ни одного!

Я насупилась и заносчиво протянула:

– Не очень-то и хотелось! Работа у вас не сахар. Гимнастки вон на представлениях заживо горят.

– Это был форс-мажор, – вступилась женщина за честь родного заведения. – Несчастный случай. С каждым может случиться.

– С каждым – да не с каждым, – прищурилась я. – Может, погибшую девушку кто-то специально поджег?

– Чушь, – отрезала моя собеседница. – Дина была добрейшей души человек!

– Неужели вы дружили с погибшей?

– Не то чтобы дружила, – смутилась секретарша. – Но за день до смерти Дина пришла ко мне в секретариат и предложила забыть раздоры, помириться и больше не ссориться. Мы попили с ней кофе, она попросила конверт и ушла.

– Какой конверт? – насторожилась я.

– Конверт для письма, – поведала секретарша. – Я говорю: у меня только мятые конверты остались, но Дина отмахнулась – все равно, говорит, давай. Мне матери письмо нужно отправить.

– Надо же, перед самой смертью собиралась отправить письмо матери! – сокрушенно покачала головой я. – Должно быть, что-то почувствовала…

– Я тоже об этом подумала, – оживилась секретарша. – Бывают же такие совпадения! У моей подруги есть брат, так его другу однажды приснился покойный дед…

Звонок смартфона не дал мне дослушать историю про друга брата подруги. Я извинилась и вышла из приемной, на ходу вытаскивая из сумки аппарат. Звонил Устинович-младший.

– Ты как, еще не освободилась? – поинтересовался приятель.

– Освободилась, – подтвердила я. – Устроиться в иллюзариум гимнасткой у меня нет шансов, так что рассказывай, что поделываешь.

– Сижу в кафе у иллюзариума, тебя дожидаюсь, – откликнулся Борька.

– Сейчас подойду, – пообещала я и дала отбой.

* * *

Я вышла на улицу и двинулась в сторону полосатых зонтиков. Брела я под аккомпанемент смартфона – в моей сумке он буквально разрывался от нетерпения, но у меня не было сил даже снять трубку. Я и так знала, что это Митя, который желает знать, где я и с кем.

– Может, все-таки ответишь? – ехидно осведомился кудрявый друг, поджидавший меня за столиком.