Презумпция виновности

— В тапочках я хожу только в ванную и туалет. Я слишком себя уважаю, чтобы расхаживать перед кем-то в тапочках. А вдруг вот явится, например, твой Олег сейчас прямо, глянет и разочаруется, мол, а я-то думал… — Нонна громко расхохоталась. — Ну ладно, девчонки, в конце концов, это мое дело, уставать моим ногам или нет. Дайте мне только что-нибудь на грудь и живот, чтобы платье не запачкать. А, вот, я нашла! − Она взяла с крючка свежее посудное полотенце и распластала его вдоль своего стройного тела. Два верхних его конца завязала как столовую салфетку сзади на шее, затем сняла твердый пояс, натянула его поверх полотенца и стала выглядеть еще эффектней в этом белом узком импровизированном фартуке. Делая вид, что не замечает, какой эффект производит на подруг ее изобретательность и умение усилить свою привлекательность, Нонна сказала: — Так, дайте мне дело, и я все буду о себе рассказывать по ходу, все, что вас интересует.

К шести часам пришел Олег. Поздоровавшись с ним за руку, Нонна, став в эффектную позу, изрекла:

— Ну, какова я?! Взяла да и прилетела к вам на новоселье! Кто еще на такое способен?! Из Одессы в Новосибирск, и только на новоселье. Я ведь в понедельник улетаю.

Олег приветливо улыбнулся, не найдя, что ответить, но не упустил, однако, возможности раздеть подругу жены взглядом. Затем сказал, обращаясь к Лине:

— Извини, что пришел позже, чем обещал. Ну, никак не получилось. Но я вижу, что у тебя прекрасные помощницы, и вы справились без меня. Я бы вам, наверное, только мешал здесь, не так ли? − Олег снова окинул Нонну взглядом и сказал: — Нонна — ты настоящая подруга. Это не значит, Инга, что я не считаю и тебя настоящей подругой. Но все же тебе — только перейти дорогу, а вот она четыре тысячи километров одолела. Ну ладно, девчата. Я сейчас переоденусь и приду к вам на помощь.

— Олежка, ты сбегай быстрей за Санькой в садик. Уже поздно. Я, видишь, не смогла выбраться. Мы уже все сделали почти.

Олег, не сказав ни слова, мгновенно исчез за дверью. Тут пришел Саша с Анютой.

— Вот и мы, — сказала Инга, нежно обнимая дочку.

Нонна, поприветствовав Сашу, и ему повторила:

— Ну, какова я? Прямо из Одессы на три дня к подругам!

— Да, Нонна, я думаю, это — самый лучший подарок Лине к ее празднику. Кто бы мог подумать, что мы все соберемся здесь, в Академгородке?! Инга просто засветилась счастьем с того дня, как узнала, что Олег получил приглашение в Академгородок.

Инга, молча улыбнувшись в знак подтверждения слов мужа, сказала, повернувшись к Лине:

— Линуся, скоро уже придут гости. Пора и нам привести себя в порядок. Давай мы Нонну с Сашей оставим здесь дежурить, а сами пойдем прихорашиваться.

— Да-да! Иди ты первая в ванную. В конце концов, если я что-то не успею, мне простят. Все знают, что я жду ребенка. А ты, Ингуля, иди, можешь принять душ, ты ведь целый день вкалывала со мной.

Закрывшись в ванной, Инга открыла свою мягкую сумку, и ей стало грустно доставать оттуда надоевшее платье. Оно было связано одной из старейших сотрудниц базы, для которой вязание было не только мизерным дополнительным заработком, но, прежде всего, любимым хобби. Шерстяные нитки появлялись в продаже редко, да и денег на них у Инги почти никогда не было. Шесть мотков ниток по пять рублей, которые нужны были для платья, — это ее "чистый" аванс. Да еще за работу нужно заплатить. Понимая все это, Марья Степановна (так звали сотрудницу) в знак благодарности за то, что Инга когда-то помогла ей в каком-то жилищном споре, за очень малую плату сама распускала трикотажные вещи, из которых Анютка выросла, и вязала Инге юбки, шапочки и шарфики. Инга любила это, связанное в резинку, темно-синее с белой отделкой платье. Оно было ей к лицу и красиво подчеркивало фигуру. Но сейчас при Нонне, на фоне ее фирменных вещей Инге казалось, что это кустарное платье унижает ее перед подругой. Однако, тут же отбросив эти "пережитки мещанской идеологии", она вымыла лицо холодной и горячей водой, положила на него на несколько минут сметану с солью, затем, смыв маску, нанесла тонкий слой крема "Люкс". Ощущение свежести на лице придало бодрость всему телу, подняло настроение, и она вышла в гостиную.

Нонна сидела на стреме в ожидании гостей, а Саша что-то мастерил из бумаги с Анютой.

— Инга, тебе не будет жарко в таком платье?! — воскликнула Нонна, разглядывая подругу. — Ну, если нет, то все остальное великолепно. Сегодня все мужики будут падать, глядя на тебя.

— Нонна, прошу тебя, оставь это, — сказала Инга, с огромным усилием подавляя нарастающее раздражение к Нонне.

— Ой, боже! Ну что вы такие серьезные! Уж не из Одессы, что ли?! — расхохоталась Нонна. — Сашок, что сделалось с моей подругой? Она потеряла чувство юмора. Ее подменили, остудили в этой Сибири!