Презумпция виновности

— Инга, зайдите ко мне, пожалуйста. − И скрылся за дверью своего кабинета. — Садитесь, — произнес прокурор, когда она зашла через несколько минут, как обычно, дав ему возможность расположиться за своим столом. — Инга, — начал он пониженным тоном, — произошло нечто ужасное. В областную прокуратуру пришла анонимка о том, что мы с вами состоим в интимных отношениях. Я настаивал, чтобы провели почерковедческую экспертизу этого пасквиля. Но у меня нет сомнения в том, что это дело рук Прокопенко. Однако отмыться от этого будет очень тяжело и мне, и вам, даже если удастся доподлинно установить, что это его рук дело. Если б вы видели, что он только там написал. И о том, что мы с вами в рабочее время, используя служебную машину, разъезжаем для любовных утех, и что за это я вас готовлю в помощники прокурора и поручаю ответственные задания. Он даже додумался написать о каких-то роковых чарах, которыми обладают еврейские женщины и во власть которых вы меня заманили.

Инга в первую очередь подумала о родителях и о бабушке. Что она им скажет, если ее уволят с работы. Может, и они ей не поверят, ведь она всегда с таким восторгом дома рассказывает о своем начальнике. Она вся сжалась и лишь молча слушала, ожидая, когда прокурор произнесет приговор.

— Но не будем впадать в уныние, — сказал Сергей Михайлович. — Начинается борьба. Конечно, ситуация щекотливая. Ведь в отношениях двоих участвуют только эти двое. И только мы с вами сейчас знаем, что наши отношения чисты и невинны. Но как это можно доказать?! Глядишь, не тот, так другой, а поверит. И мы будем виновны. Я, честно говоря, буду очень расстроен, если это дойдет до моей жены. Как я смогу это опровергнуть? − Инга с щемящей болью вспомнила Ноннину маму. — Я часто не бываю дома из-за командировок, часто прихожу поздно из-за занятости. Она вас видела на первомайском вечере и обратила внимание на вашу красоту, о чем мне сказала. Какие же у нее теперь будут страдания! Она их не заслужила…

— Так может, мне уволиться? — сказала Инга, проникаясь сочувствием к обожаемому ею начальнику.

— Нет-нет. Только не это. Только не сдаваться. Он на это и рассчитывает. Мы-то с вами знаем, что мы не запятнаны, вот и будем себя соответственно вести — открыто глядя всем в глаза. И ходите почаще в областную прокуратуру. Пусть все видят, что вам нечего стесняться. Мы еще поборемся с проходимцем. Это его агония. Он понимает, что его работе в органах пришел конец. Вот он и карабкается, как может, чтобы не свалиться в пропасть презрения и, естественно, наказания. Киевская комиссия еще не кончила свою работу, но, судя по всему, у них уже сомнений не осталось в том, что это за человек. — Сергей Михайлович грустно опустил голову. — Вы знаете, я сейчас впервые задумался над тем, что в интригах принцип презумпции невиновности не работает. Согласно этому принципу, любой считается невиновным, пока не доказано обратное, то есть, что он виновен. А в интригах, наоборот, вас признают виновным, и вы должны доказывать, что вы невиновны. В этом и парадокс. А интрига, как правило, построена на видимости правды. Ведь действительно, посмотрите: вы — очень красивая девушка. Я еще не очень стар. Мы часто бываем здесь в прокуратуре только вдвоем. Я к вам благоволю и не скрываю этого. Вы действительно несколько раз были в моей машине… Значит, за этим стоит подозрение о романе. Вот вам видимость правды для грязного, циничного интригана, вот этим он и питается. Вот эта видимость правды и служит системой подтверждений виновности, которую опровергнуть очень трудно. А судом в интриге является часто общественное мнение, то есть мнение тех, для кого интрига выстроена. И этот суд очень субъективен и может натворить много зла. Он без приговора о смертной казни может убить человека, он может сделать человека отверженным людьми, которых он любит, и сделать его жизнь менее свободной, чем в тюрьме. Интрига по своей сути — самое безнравственное явление в обществе, потому что истинный виновник этого зла часто неуловим, а он, как в цепной реакции, размножает свое зло и прячется за него. Вот и получается, что в интриге принцип презумпции невиновности защищает преступника…

В это время зазвонил телефон, прокурор поднял трубку, и Инга, убитая и растерянная, вышла из кабинета. Она была так подавлена, что даже не задумалась над тем, что Геннадий не позвонил, как обычно, в первой половине дня.

x x x