Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III

Ждать звонка пришлось недолго – минут пять. Голос Чувилевой звучал в динамике телефона взволнованно и встревоженно, с одной стороны, но радостно и нежно, с другой. Она тут же дала понять, что обо всем знает, уверена, что он ни в чем не виноват и очень сильно переживает за Гришу, что в ближайшее время хочет приехать к нему на короткое свидание, – и вообще, не скрывая своих чувств, заявила, что готова посвятить остаток своей жизни только ему.

– Ларисочка! Спасибо тебе огромное за твои слова и за твои чувства! – поймав паузу между фразами без перебоя говорящей Чувилевой начал Гриша. – Ты даже не представляешь, как мне все это приятно и необходимо в моей ситуации! Но я хочу оставаться с тобой честным с самого начала. Ты же знаешь, что после похищения в 2006 году у меня была амнезия и я с тех пор не все вспомнил? Так вот, я тебя практически не помню. Не помню, как ты выглядишь, не помню, какие у нас отношения… Если они, конечно, были. Практически ничего не помню.

– Это не страшно! – перебила его Лариса. – Поэтому я и хочу приехать к тебе в колонию на свидание, чтобы мы смогли увидеть друг друга, поговорить! Может, ты чего и припомнишь.

– Я, конечно, с удовольствием! Сама понимаешь: такое внимание более чем лестно. Скажи мне, пожалуйста, только честно: у нас с тобой было что-нибудь тогда или нет?

– Не было… – немного грустно ответила Лара. – Я тебя любила на расстоянии. Ты был женат и совсем для меня недосягаем. А теперь ты свободен и практически рядом, поэтому в этот раз, будь уверен, я своего шанса не упущу!

– Когда тебя ждать? – стесненный таким напором со стороны женщины, спросил Гриша, стараясь перевести разговор с чувствительной темы в практическое русло.

– Я постараюсь приехать на следующей неделе, – очень по-деловому, практически как близкая родственница, не меньше, сказала Чувилева. – Что тебе привезти в передачке?

– Ты знаешь, тут с этим все гораздо проще. Есть таксистка Наташа, которой я составляю список, перевожу деньги на карту Сбербанка. Она все покупает, привозит в колонию, стоит в очереди, и сама оформляет передачку. Поэтому, чтобы не терять на все это время, проще сделать перевод на мой киви-кошелек той суммы, на которую ты хотела купить мне продукты.

– Еще лучше! Диктуй номер.

Через десять минут Грише «капнули» пятнадцать тысяч рублей.

Пока не «отлетела» мобила, они каждый день трепались по часу, а то и больше. Он в подробностях рассказывал ей о своей чересчур активной жизни после «Медаглии», она поделилась своими скучными буднями и малоинтересным, по сравнению с Гришиным, существованием. Их общение перерастало в приятельские отношения и очень скрашивало лагерные дни. Он уже действительно ждал свидания с Ларисой. Хотел не только ее вспомнить, но и посмотреть ей в глаза: возможно, он найдет в них то, за что можно зацепиться, чтобы поискать в себе чувственный отклик на ее нескрываемую от всех любовь.

Однажды в первых числах августа в восьмой отряд пришел Коля Косенко в спортивной форме с мячом в руках и пригласил всех желающих поиграть в футбол в локалке. Набралось десять человек, и, разбившись на команды, мужики и молодые парни начали с азартом гонять мяч. Гриша оказался в одной команде с Космосом. Они довольно быстро сыгрались в нападении и накидали на двоих больше десяти голов. После окончания матча Николай подошел к Тополеву и предложил познакомиться поближе.

– Ты знаешь, я умных людей вижу за версту, – приступил к разговору Коля. – Я к тебе уже не первую неделю присматриваюсь. Никакой ты не фээсбэшник, как тут некоторые считают, – утвердительно произнес он и пристально посмотрел на Гришу. Тот молчал. – Ты, наверное, про меня многое слышал?

– Да уж! Понарассказывали… – весело ответил Григорий.

– Ну, а теперь я тебе все из первоисточника расскажу, если интересно.

– Конечно, интересно! Тем более что у меня к тебе много вопросов.

– Мы с тобой в лагере находимся, поэтому, ты уж меня извини, но я буду тебя поправлять, чтобы ты в следующий раз в жир ногами не влетел со своей неправильно поставленной лексикой. Вопросов у тебя ко мне быть не может, потому как ты еще не дорос по тюремной иерархии мне вопросы задавать! Интересоваться можешь, а спрашивать – нет!

– Понятно. Но я думал, что мы с тобой на красной стороне и здесь законы блатного мира не действуют.

– Это так, но приучай себя к тому, что ты можешь оказаться там, за забором, где за такой разговор тебя могут подтянуть и нагрузить. Ты же не профессиональный переводчик, который отдает себе отчет, на каком языке и где надо разговаривать.

– Согласен.