При чем тут девочка?

Дима чуть не умер от смеха, а Акундин перестал жевать и внимательно посмотрел на нее.

- Ты сегодня в расстроенных чувствах, девочка? - спросил он. И в голосе его не было ни капли насмешки.

- Да нет, в сущности... - ответила ему Евка. И чтобы Акундин понял, что отвечает она только ему, а не Диме, она посмотрела прямо в его умные и настороженные глаза. - Просто сегодня в связи с погодой, наверное, у меня разболелось одиночество. Но это чепуха, старые раны всегда ноют в непогоду... - И тут же ей стало стыдно, что она вдруг это сказала, и она быстро перебила себя: - Ой, ребята, слушайте, у меня кот необычайно талантлив. Возьму на фоно "ля" - он в ля мажоре мяукает, возьму "соль" - он воет в соль мажоре... Гениальный кот!

- Да нет, просто кот с музыкальным слухом, - серьезно сказал Акундин и посоветовал: - Ты приведи его к нам в оркестр, здесь и похуже есть.

Они посмеялись, потом Дима долго рассказывал о каком-то знакомом, который привез на остров двести яиц, вывел из них куриц и перепродал.

- Какой-то современный Робинзон Крузо со спекулятивным уклоном, заметила на это Евка.

Они болтали, как всегда небрежно, обо всем и ни о чем, в сущности... Акундин с удовольствием пересказывал консерваторские сплетни до тех пор, пока Александр Никифорович не встал за пульт и не постучал палочкой, возвещая конец перерыва.

После репетиции они вышли втроем на улицу и остановились у киоска Дима покупал журнал "Смена". Акундин, запрокинув голову, посмотрел на небо, и его борода сразу стала похожа на бороду умирающего Бориса Годунова.

- Посмотрите, какая туча надвинулась на этот город! - сказал он, и с этого момента Евка поняла, что здорово его уважает. За то, что он очень взрослый и умный, за то, что, несмотря на его пошлое воспитание, он умеет быть порядочным с порядочными людьми, за то, что он сказал сейчас про тучу торжественно-эпическим тоном, как древний сказитель о славной дружине Олега.

Еще она подумала, что хорошо все-таки видеть по субботам Рюрика, Диму, Акундина, этих симпатичных ей людей. Все-таки хорошо...

Они договорились навестить завтра Рюрика и разошлись по своим делам. Евка пошла по магазинам отчасти потому, что ей нужно было кое-что купить, отчасти потому, что не хотелось идти домой.

Снег прекратился, но небо оставалось угрюмым и было похоже на старую шинель, тяжелую и плохо греющую, которой накрылся хворающий зимой город.

На троллейбусной остановке стояли всего двое - старуха в сером пуховом платке и высокий мужчина в коротком полушубке. Он нетерпеливо посматривал на часы и щурил раскосые темные глаза.

Евка остановилась и прислонилась к будке с газ-водой, чтобы можно было наблюдать за мужчиной. Она и не думала подходить к нему, ей было хорошо стоять так поодаль, чувствуя в груди теплые толчки сердца, и следить за милыми, дорогими движениями этого человека.

"Отпустил усы... - подумала она. - И ему очень идет. Молодит. Он стал похож на Д'Артаньяна средних лет... А в пальто, конечно, свернутая в трубочку газета. Не подойду, он куда-то спешит..."

Но вдруг ей стало страшно, что вот сейчас подойдет троллейбус, и этот человек уедет куда-то по своим делам, и бог весть когда они еще встретятся так случайно...

"Только подойду и спрошу: скучает он по мне или нет... - подумала она. - Любопытно: скучает или нет..."

Она подошла к нему сзади, тронула за рукав полушубка и негромко сказала:

- Папа.

Он вздрогнул, обернулся и... Он взял в ладони ее лицо и, взволнованно и радостно вглядываясь в него, быстро сказал:

- Евочка, детка моя родная!.. Откуда ты здесь, что ты тут делаешь?

Но Евке важно было задать ему сейчас тот вопрос.

- Ты шкучаешь по мне? - теплые отцовские ладони не выпускали ее мордочку, поэтому слова звучали смешно и шепеляво, как будто Евке было три года. - Шкучаешь по мне?

Отец засмеялся, сказал:

- Скучаю, конечно, детка моя. - Он отошел чуть-чуть назад. - Как ты вытянулась! Какая ты стала хорошенькая! Повернись. Тебе мало это пальто. На днях купим новое...

Он говорил, быстро перебивая себя, смеясь и жадно дыша на озябшие Евкины руки.

- А я был у тебя три раза, но не застал.

- Я не живу дома, - улыбаясь и разглядывая его, сказала она. - Я живу уже полгода у маминой тети. Тетя Соня, помнишь? Я не могла больше жить одна в пустой квартире, это очень тяжело. Ты спешишь куда-то?

- Что ты! - сказал он. - Мы не виделись полгода... Я так рад, что встретил тебя!

- А я с репетиции. Помнишь, я тебе говорила, что играю в оркестре? Не помнишь... Если ты не слишком торопишься, сядем в том скверике на скамейку... Там хорошие скамейки...

- Да, да, конечно... - сказал отец.

Они сели. Отец достал пачку сигарет, закурил.

- Ты куришь? - улыбнувшись, заметила Евка. - Удивительно. Не поддаться соблазну в юности и начать курить в сорок лет...

- Эта тетя Соня к тебе хорошо относится?

- Она по-своему ко мне привязана. А я нет. Ты же знаешь, я человек без привязанностей...