При вечернем и утреннем свете

Строжайшая женщина в мире
Над ужином тихо колдует,
Пред нею картошка в мундире,
И соли немножко,
И лук.

Ее непоседливый друг
На клубень с усердием дует.
Пред ним кожура на газете,
И хлеб на газете,
И соль.
И располагает к беседе
Накрытый клеенкою стол.

А день за окном истлевает,
Он сумрачен и сыроват,
А лампа на них изливает
Свои шестьдесят, что ли, ватт,
А руки им греет картофель,
И дело идет к темноте.
А чайник стоит на плите.

И чайника белая крышка
Танцует цыганочку, что ли,
Приплясывает — от излишка
Веселья, а может, и боли,
И пляс этот, пляс поневоле,
И окна холодные эти,
И этих картофелин дух
Так располагают к беседе —
И необязательно вслух.

1967

Ночь

Мы засыпаем в переулке,
В котором нет войны.
Приходит ночь в благословенный город,
Приходят сны.

Приходит ночь в битком набитый город,
Приходит тишина.
Вот где-то вскрикнул женский голос,
Но это не война.

Троллейбусы черны, смиренны,
Нет никого.
Спит город, спят его сирены,
Спят женщины его.

Не мечутся простоволосо
В оставшиеся сорок семь секунд.
Спит переулок. Осень.
Часы текут.

Часы текут, текут, стекают,
Уходят прочь.
И — тикают.
И не стихают
Всю ночь, всю ночь.

1969

Дождик

А дождь был попросту смешной -
Подпрыгивал, названивал —
Не проливной и не сплошной,
А так, одно название.

Он не хлестал, как сатана,
Не ухал черной лавою —
Он был похож на пацана
С картонной саблей бравою.

И человека не нашлось,
Чтоб зонтиком позорился.
И мне домой никак не шлось,
Хоть дома не поссорился.

Я на бульваре поболтал
С детишками-копушками,
Потом стихи побормотал
На скверике у Пушкина.

А дождик прыгал нагишом,
Старательно и ревностно,
И я тянул, и я не шел,
И был хороший редкостно.

1957

Давайте умирать по одному

Давайте умирать по одному —
От хворостей своих, от червоточин,
От старости,— не знаю уж там точно,
Какая смерть положена кому.

Так деды уходили в мир иной,
Окружены роднёю и почетом.
Зачем нам, люди, это делать чохом?
Я не хочу, чтоб сын ушел со мной.

А злобных и безумных — их в тюрьму,
Замки потяжелей, построже стражу!
Не нужно, люди, умирать всем сразу,
Давайте умирать по одному.

Да не свершится торжество огня!
Мы смертны, люди, или истребимы?
Пускай траву переживут рябины.
Пускай мой сын переживет меня.

1960

Деревенское утро