При загадочных обстоятельствах. Шаманова Гарь

— Возраст-то твой вполне уже зрелый. — Игнат Матвеевич пристально посмотрел Антону в глаза и вдруг спросил: — Ты почему не женишься, сын?

Антон улыбнулся:

— Нужда какая?

— Нужды особой нет, однако скоро уже тридцать годиков тебе стукнет. Вроде как не совсем нормально в таком возрасте холостяком ходить, а?.. Неужели до сих пор никого не приглядел?

— Приглядел отец.

— Тогда — в чем дело?

— В свадьбе.

— Закончим уборочную и, хочешь, всем колхозом свадьбу отпразднуем. Фотокарточку невестину хотя бы показал. Есть с собой?

Антон, поднявшись из-за стола, подошел к вешалке. Вынув из кармана пиджака бумажник, достал из него небольшую фотографию и протянул отцу. Тот, с интересом всматриваясь в снимок, будто удивился:

— Артистка?..

— Почему так решил? — засмеялся Антон.

— Очень уж красивая.

— Не все красивые — артистки. Следователем в областной прокуратуре работает.

— Ну?.. Зовут как?

— Наташа.

— В район-то с тобой поедет из большого города?

— Поедет.

В кухню вошла Полина Владимировна. Игнат Матвеевич передал ей фотографию:

— Посмотри, мать, на свою невестку. Чем не артистка, а?

— Красивая девушка, — согласилась Полина Владимировна и недоверчиво посмотрела на Антона. — Это правда, сынок?

— Правда, мам, — опять улыбнулся Антон и, спрятав фотографию в бумажник, сказал: — Давайте спать ложиться. Кротов за мной приедет ни свет ни заря.

— Да и мне к семи утра надо в правлении быть, — поддержал Игнат Матвеевич.

Глава X

Несмотря на ранний час, в коридоре серебровской конторы дым стоял коромыслом. Как бы ни была отлажена работа в бригаде, на утренней разнарядке всегда выявляется что-то «вдруг». У комбайна вдруг «рассыпался» подшипник и без мастерской-летучки там дело — труба; у одного из тракторов во втором цилиндре вдруг «полетел» поршень, который — страшный дефицит! — можно достать только в райцентровской «Сельхозтехнике»; кузнецу для ответственной поковки вдруг понадобился древесный уголь, а где его взять теперь, и сам кузнец не знал. Даже скотники и те вдруг надумали перегонять дойный гурт на новые выпаса и пришли к бригадиру за советом: «А то обождем, Витольд Михалыч, денек-другой? Надои молока, кажись, пока не снижаются»…

Толклись люди в конторском коридоре. Судили-рядили о колхозных делах, шумели-спорили, дымили табаком. И каждый норовил проскользнуть в кабинет к бригадиру раньше другого. Всем было позарез некогда, всем — срочно!

И бригадир Гвоздарев, сдвинув на затылок флотскую фуражку, которую не снимал даже в кабинете, срочно отправлял к остановившемуся комбайну мастерскую-летучку; на собственном мотоцикле гнал нарочного в «Сельхозтехнику» за дефицитным поршнем; хватался за телефон в поисках древесного угля, которого «раньше на селе было хоть пруд пруди, а теперь — сгори он синим огнем! — в век электричества дефицитом стал»; вытирая вспотевший лоб, советовал скотникам, что не стоит, мол, дорогие товарищи, дожидаться, когда надои снизятся — поднимать их тяжело будет, сами знаете. И скотники соглашались: ясно дело, Витольд Михалыч, знаем…

По мере того, как колхозники покидали бригадирский кабинет, разноголосый шум за его дверью постепенно утихал. Уже в девятом часу, проводив взглядом монументальную повариху, приходившую жаловаться на лихача-Торопуню, который самосвалом раздавил новенькую алюминиевую флягу с молоком, бригадир, будто владыка морей Нептун, наконец-то укротил в коридоре стихийный гул и, наслаждаясь воцарившимся штилем, облегченно вздохнул:

— Теперь перекурить можно…

На вид Гвоздареву было около сорока пяти. Плечисто-сутулый, с загоревшим до смуглости крупным лицом и воспаленными от недосыпания глазами, он в своей флотской фуражке больше походил на корабельного боцмана, чем на колхозного бригадира.

— Витольд Михайлович, — заговорил Антон, — когда Барабанов должен вернуться в Серебровку?

Разминая в толстых пальцах тоненькую папироску, Гвоздарев недолго подумал:

— Покупка машины — дело одного дня. Вчера вечером надо бы Андрею появиться, но пока что нет его… — Прикурив, посмотрел на Антона. — А что, нужен вам Барабанов?

— Он в день убийства утром на пасеку заходил и, вероятно, последний из серебровцев видел пасечника живого.

— Да?..

Антон рассказал, как Тропынин высадил Барабанова возле пасеки, где тот хотел взять меду для родственника из райцентра, у которого собирался занять в долг недостающую сумму денег. Гвоздарев, внимательно выслушав, пустил к потолку густое облако табачного дыма и сердито заговорил:

— Неужели Андрей в райцентре загулял? Шурин у него там живет на улице Кирпичной, Костя Ляпин. Неужели машину обмывать начали? Ну, всыплю, когда появится!

— Адрес этого шурина знаете?

— Номер дома не помню. Да там все Костю знают.

Антон пересел поближе к телефону.

— Попробуем через милицию поискать.

Слава Голубев ответил так — быстро, словно ждал — когда прозвучит этот телефонный звонок… Выслушав Антона, скороговоркой прочастил:

— Минут через двадцать побываю у Кости Ляпина и, если Барабанов у него, мигом направлю в Серебровку.