Прямо за углом

— Но топор держи наготове, — так же взвешенно и спокойно сказала девочка. — Дашь по башке ему если что.

Да, возвращаться в эту действительность не хотелось совершенно.

Я открыл глаза.

В глазах мальчика читалась неуверенность, какую именно руку применить. В правой был топор — скорее уж молот, каменный, как ни странно, на рукояти из рыбьей кости. В левой — железная чашка, видимо, с водой. Диссонанс между вещами сбил меня с толку, и окончательно добила его неуверенность.

Мог ведь и тюкнуть молотом. А мне сейчас многого не надо.

Я облизал губы и сглотнул, и тем самым вывел мальчика из ступора. Он поднес чашку и дал мне напиться. Потом сразу отдал чашку девочке и перехватил молот-топор обеими руками.

Я был даже не связан, но вряд ли справился даже с детьми. Голова гудела, как только я открыл глаза, в голову ударила боль. Она и не останавливалась, но до этого боль была где-то на заднем плане, я не успевал о ней подумать. Как только я открыл глаза и сделал глоток воды, эта боль, раскалывающая голову, вернулась.

Я охнул и постарался закрыть глаза обратно. Но трюк не помог, теперь, когда боль проявила себя, она уже не уходила.

— Извините, я не хотел, это случайно, — пробормотал мальчик. Такого ребячества даже я не ожидал. На вид ему было лет четырнадцать. — Вы кто?

Я поднес руку к голове, — шишка огромная, но крови почти нет.

— Я пришел с той стороны пустоши. Просто пришел. А вы-то кто? И что здесь происходит?

* * *

Крупной галькой из пращи мне залепил брат.

Думаю, не успел бы брат, таким же камнем мне бы прилетело и от сестры. И не факт, что снаряд от сестры я бы пережил. Она была и постарше, посильнее, и с пращой умела обращаться получше брата.

— Мы же не знали, откуда здесь люди то? Только эти… — сбивчиво объяснял брат. — Последний раз с той стороны пустоши кто-то приходил, так, наверное, и отца еще не было.

Мальчик замолчал, упомянув отца. Умерли их родители явно давно, но воспоминания о них был живы. Значит, меньше десяти лет назад, иначе парень, которому лет четырнадцать на вид, так бы не сбивался при упоминании отца.

— А Отшельник? — спросил я. Вообще, конечно, я бы предпочел не перебивать, потому что с рассказом о том, что у них здесь происходит, у ребят явно не складывалось, и окончательно их запутать я не хотел. Но не выдержал.

— Какой Отшельник? — пожал плечами мальчик. — Никто не приходил, вообще. Мы правда в рейде были с месяц как уже. Может, без нас кто приходил, не знаем.

— В каком рейде? — и вновь я сбил разговор.

— Ну в каком… Вдоль берега. Как эти прошли, мы регулярно смотрим на пустые стоянки вдоль берега, не появился ли кто новый. Чтобы не как в прошлый раз…

Я кивнул, махнул ложкой, вырезанной из рыбьей кости, предлагая продолжать, и зачерпнул варева. Рыбий суп был как никогда вовремя. Не хватало картошки, но ее в этом мире мне не хватало всегда. Как и лука. Надо признать, что выведенные здесь водоросли, сушеные, которыми сестра щедро посыпала суп, вполне сносно прикрывали это пробелы. Не знаю, кто и когда умудрился провести направленный отбор на пряные ароматы, но получилось неплохо. С нашей стороны пустоши таких водорослей я не встречал.

— Прыгуны все попрятались. Варвары быстро не вернутся. Дядя считает, что не вернутся. А Отшельник кто такой? Что умеет?

Хотелось спросить, кто такой дядя, где он сейчас. Где вообще люди. Но я сдерживался. Сумбурный рассказ мальчика не вносил ни малейшей ясности, но любые вопросы, во-первых, делали этот рассказ еще более запутанным. А во-вторых, я прямо чувствовал, как дети все время метались между желанием рассказать кучу всего и подозрительностью в сторону незнакомца.

С учетом ситуации, возможно чуть ли не первого дружелюбного незнакомца в их жизни.

Сестра подлила суп, просто наклонив над моей тарелкой глиняный горшок.

— Черпаните рыбы, — тихо сказала она.

Я послушался, зацепил гущи со дна и продолжил есть

Голоден я не был, но суп был действительно вкусным, я бы даже сказал, животворящим, потому что головная боль отступала с каждой ложкой. А еще было заметно, как ребята успокаиваются, когда я ем.

Словно плохие люди есть не могут.

— Начни сначала, — посоветовала сестра мальчугану. — Со времен Волны.

* * *

Пять-шесть лет назад пришла Волна. Варвары, идущие вдоль берега и разрушающие поселение за поселением. Убивали семьи, — а это было просто. Одна-две семьи, живущие в поселение, не могли оказать ни малейшего сопротивления паре дюжин бойцов, идущих в авангарде. Чаще всего, они даже не успевали сбежать, чтобы сообщить об опасности дальше.

Кого-то убивали, кого-то брали в рабство. Хотя мне показалось, что это скорее реконструкция событий, чем реальность. Догадки, собранные по крохам сведения. Письменности нет, поселения вырезали раньше, чем они смогли бы кому-нибудь что-нибудь рассказать.

Кого-то, вроде, брали в рабство.

Особенно интересовались прыгунами.

В этом месте я напрягся, но постарался этого не показать.

В тех местах, где находили прыгунов — вели себя особенно жестоко. При этом как раз прыгунов старались не убивать, а пленять и уводить куда-то назад, по берегу.