Прямо за углом

Там, где выяснялось, что прыгун здесь живет, но в этот момент его нет на месте, оставляли караул. Собственно, это их и подвело. Силы у них явно были ограниченными. Несколько устроенных засад за прыгунами — и кому-то удалось сбежать. Не здесь — значительно дальше по берегу. Варвары продолжали наступление еще долго, но из резни оно превратилось сначала в сопротивление, потом в войну.

Можно, конечно, не принимать во внимание местных, но среди прыгунов, я уверен, почти все умели сражаться. La disposition oblige.

Все же варвары, регулярно подпитываемые подкреплениями откуда-то с далеких краев берега, дошли до этого реки. Тут в это время скопилось уже немало людей — многие отступали, иногда давая скоротечные бои. Судя по всему, тогда-то они и научились делать засады в скалах, и, что я понял еще — в этих засадах брат с сестрой уже участвовали.

Меня пугало, как все это могло происходить в том самом мире, в котором я жил. Недалеко жил. Просто с другой стороны пустоши. Там была тишь да гладь, в то время как здесь годами выжигали берег.

И никто не мог бы сказать, когда это началось на самом деле. Никто еще не доходил до поселений, в которых бы жили люди. Пару раз обнаружили и уничтожили караулы варваров. Один раз — только их трупы, судя по всему, прыгун справился с ними даже сразу после возращения. Но его самого не нашли, скорее всего, его снова выкинуло в другие миры. Если не что-то похуже.

— А у вас то, говорят, был один? — спросил я. — Исчезающий.

— Ну да, он их и добил. Последних. — ответил брат. — Заманил их к мосту, увел за собой. После этого, как он приказал, мы разрушили мост. Их там семь оставалось. Я не знаю, что с ними стало, только к броду он вышел уже один. Сказал, что убил не всех. Сказал, пустошь добьет оставшихся. Раз вы на своей стороне ничего о них не слышали, значит, был прав.

— И где он сейчас? — спросил я.

Дети напряглись.

Ну конечно, это был главный вопрос варваров. Но я был не похож на варваров.

— Хорошо, не хотите, не отвечайте, — пожал плечами я. — Другое скажите, что думали остальные — откуда эти варвары вообще взялись? Такое количество мужчин в одном месте этому миру просто не прокормить.

— Говорили по-нашему, но словно неуверенно. Я пару раз… — мальчик не стал договаривать. Видимо, пленных пытали прямо при нем. — Словно очень издалека. Язык ведь наверное меняется, чем дальше от нас. Выглядели, как и все. Одеты были, как и все. Оружие — ножи, топоры. Но они его набрали по дороге, ничего особенного. Но они издалека, это точно.

— Кто вам сделал пращу? — я показал на оружие мальчика. В языке этого мира даже не было определения этому оружию, или я его никогда не слышал, поэтому я просто сказал что-то вроде «метатель камней».

— Прыгун, наш прыгун, предложил идею. Сестра год возилась, пока у нас вышло что-то пригодное. Зато сейчас ко мне близко не подойдешь.

Я охотно кивнул, и потрогал шишку на черепе. Сложно было не поверить, если у парня есть хорошие доказательства. Живые, так сказать, как бы двузначно это не звучало.

— Кроме… «вашего прыгуна», других вы знаете?

— Почему ты спрашиваешь? — вступил в разговор сестра. Все это время она предпочитала молчать, зато успела переделать столько всего в хижине, периодически выходя наружу, что-то принося, что-то унося, что-то смывая, очищая, вешая на крюках, на растянутых водорослях. Я даже не знал, что столько работы можно переделать, одновременно пассивно участвуя в беседе.

Но на этот раз она остановилась. Ответ ей был важен.

Я судорожно думал. С одной стороны, о прыгунах в этом мире было известно, и рано или поздно твое происхождение выяснялось, слишком сложно спрятаться, если у тебя всего соседей в пределах десятка человек. Можно, конечно, жить совсем одному — но ради чего?

Прыгуны, как я давно предполагал, и создали эту цивилизацию.

— У тебя жениха нет? — спросил я, спросил я, чтобы отвлечь ее внимание и дать себе пару лишних мгновений на раздумья. — Отшельник шел через пустошь, чтобы найти жену.

С другой стороны, с учетом происходящего, я бы предпочел держаться в тени. Тем более это всегда был мой базовый вариант.

Девушка неопределенно пожала плечами. Жениха и не было. А теперь — может и вообще не будет, слишком мало живых на этом берегу.

Я решился:

Я такой же, как они. Ухожу, прихожу. Но никогда ни с кем, как я, не общался. Если Отшельник шел сюда за женой, то я шел, чтобы найти хоть кого-то, похожего на меня. Мне говорили, что за рекой живет один.

— Живет, — кивнула сестра. — Только не за рекой.

* * *

Дядя пришел под вечер.

— Наворотили, — лишь буркнул он. Свалил выпотрошенную рыбу снаружи от входа, и уселся, готовя ее к просушке.

Это, видимо, была местная черта, — что бы ни происходило, руки не должны оставаться без дела. Разговор может быть интересным, или нет, но дела должны быть переделаны.

— Ну кто же знал, — оправдывался братец. — Первый чужой за последние годы. И вообще первый, кто не нападал. Мы же всех в лицо знаем.

— Что вас вообще понесло на реку? — поинтересовался дядя.