Прямо за углом

— Так вас искали, — ответила за брата сестра. — Вернулись, на стоянке никого. Сначала вообще испугались…

Брат дернул плечом. Сестра покладисто поправилась:

— … Испугалась. Потом смотрим — вроде все на месте, все в порядке. Подумали, что вы к броду пошли.

— Да рыбачить я пошел, — фыркнул дядя. И остальные тоже. Скоро вернутся. — Вы, я смотрю, в походе совсем от жизни отвыкли. Забыли, чем нормальные люди занимаются.

И без перехода, спросил:

— Что там?

Сестра и брат ответили чуть-ли не хором:

— Никого.

Потом продолжила сестра. Как-то кратко излагать суть у нее получалось значительно лучше, чем у брата:

— Неделю в ту сторону, как договаривались, три дня провели на последней стоянке, прежде чем вернуться. Все стоянки разорены. Чужих нет. Своих живых нет нигде. На последних двух стоянках пришлось хоронить, никто до них раньше не дошел.

— Прыгун?

— Нет, его там не было. — качнула головой сестра. — Может, его тогда и добили. Или просто не совпадаем. Мы ему там нарисовали…

Сестра покрутила пальцами, пытаясь изобразить, что именно они нарисовали.

— В-общем, если он появится, то поймет. Главное, чтобы только он понял, поэтому мы может путанно немного нарисовали… И на обратной дороге еще смотрели, так и не появился.

— Могли бы дальше пройти, — буркнул брат, видимо, продолжая старый спор.

— Как договаривались, — лишь сказала сестра. Она явно была не из конфликтных.

— Там дальше переход большой, — поддержал ее дядя. — Три дня, и вряд ли чего-нового. Хорошо, что варвары закончились. Плохо, что из наших тоже никого.

Да, тут я его понимал. Десятки стоянок на неделю пути пустовали. По меркам этого мира, чтобы заново их заселить, понадобится несколько поколений. Я спохватился:

— До меня никто из пустоши не выходил? — обратился я к мужчине.

— Выходил, — кивнул дядя и махнул рукой в сторону берега. — Рыбачит там с остальными.

Отлегло.

* * *

II. Глава 2. Река

И вновь дорога, и снова камни, и опять берег — на этот раз берег реки.

Я встретился с Отшельником. Он, конечно, обрадовался нашему воссоединению, пусть и временному, но было заметно, что все его помыслы направлены в сторону потенциальной невесты.

Дядя решил, что они соберутся с силами, и отошлют кого-то через пустошь, предупредить, наладить связь, может быть, вообще перебраться туда, если придется. Иметь хоть какой-то путь к отступлению.

Они терпели разрыв в пустоши раньше, когда с другой от нее стороны приходили люди, приходили вести, была налажена торговля. Они терпели его в последнее время, потому что не знали, что происходит на той стороне. Ведь за пустошью тоже могли быть варвары.

Наш с Отшельником переход через пустошь показал, что хоть с той стороны все в порядке. К тому же дорога стала легче, с новыми стоянками, со свежей информацией, что где находится, где есть выходы к морю, где можно обойти проблемные места.

Никто не верил, даже я, что варвары выжили в пустоши. Они могли там какое-то время оставаться, да. Но они не вышли на ту сторону, не вернулись обратно, не нашли брод. Мы с Отшельником не видели никаких следов их пребывания. А они обязательно должны были найтись.

Варвары сгинули, это не они зажгли огонь в пещере.

Но и Отшельник этого не делал. Он вообще не заходил вглубь. И не видел никакой горючей жидкости. Просто погода ему благоприятствовала, и он проскочил с ходу там, где я застрял.

Получается, что в пустоши находился кто-то еще. Можно, конечно, было подумать, что фитиль горел там очень давно, но никто всерьез в это не верил.

Огонек, и кто его поджег, оставался загадкой.

Поэтому дядя хотел идти через пустошь сам. Возможно, уговорит Отшельника мотануться туда и обратно, благо, дорога проторена.

Возможно, они решат бросить обжитые месте и уйти все.

Я не знал.

Я не стал ждать их решения. Где-то наверху, выше по течению реки, жил прыгун. Он ушел туда сразу, как одолел варваров. Перешел на скудную речную рыбу. Ушел давно, и ни разу не возвращался.

Никто не знал, жив ли он. Там ли он. Как высоко он поднялся по течению.

Мне нужно было это выяснить.

Говорили, что он появлялся в этом мире достаточно часто. У нас с ним есть шанс совпасть. Что-то надвигалось, и мне не хватало ни информации о врагах. Хуже того, я не мог разобраться в самом себе, в своих возможностях.

Нужно было это как-то менять. Нужен был хоть кто-то, кто расскажет мне обо мне самом, потому что сам — такой же. Догадки из вторых и третьих рук, еще и отфильтрованные и рафинированные, давали очень мало.

* * *

У реки росли лишайники, и ничего больше. У моря этих лишайников было полно. Когда-то именно в этих краях, у слабосоленого моря, а еще вероятней — в устьях впадающих в него рек, этот лишайник и возник, вылез из воды, адаптировался к жизни на суше. Крохотные водоросли спрятались в прозябающем мху, и симбиоз двух слабых нача́л неожиданно создал комбинацию, способную покорять континенты.

Лишайники были пионерами, которые смогли организовать первые форпосты органической жизни на суше. Когда-нибудь тут появятся леса. Нескоро, понадобятся еще миллионы лет, но леса появятся.