Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта

6 марта 2013 года. Я снова приезжаю в департамент Нор. На этот раз в Ланс на конференцию с обсуждением с участием местных журналистов и родственников. Название конференции – «Судебно-медицинское вскрытие: от необходимости его проведения до уважительного отношения к телу умершего». В небольшом конференц-зале, который любезно предоставило местное отделение коммунистической партии (никогда раньше я не имел ничего общего с Французской коммунистической партией), людей собралось меньше, чем в первый день перед входом в здание Дворца правосудия в Бетюне. Президент ассоциации объясняет мне, что родственники теряют терпение, а еще есть финансовая проблема. Но сама ассоциация пойдет до конца и будет обращаться в совет коллегии адвокатов и юридических сообществ, в кассацию, в Европейский суд. Общественность оказалась не на высоте ожиданий ассоциации, пригласившей политиков из Па-де-Кале, родственников и сочувствующих им, а также журналистов. Что касается сотрудников Центрального отдела общей безопасности, то они приходят сами, без приглашения. Их бдительность меня забавляет, и я отпускаю в качестве шутки следующую реплику: «По крайней мере, если у меня однажды начнутся проблемы, то я буду знать почему». Я ужинаю вместе с адвокатом и президентом ассоциации. Они продолжают надеяться на апелляцию, которая пройдет в конце месяца в городе Дуэ. В глубине души я думаю, что ничего из этого не получится. Пропущенный срок исковой давности – это мощное оборонительное оружие и тот принцип уголовного права, обойти который крайне затруднительно.

Найти процедурный дефект – мечта любого адвоката защиты.

21 марта 2013 года. Дело закрыто в силу того, что истек срок исковой давности. Так решил апелляционный суд в Дуэ. В очередной раз моя поездка была напрасной, потому что возможности выступить у меня не было. Ну что же, родственникам не повезло. Адвокат хочет идти дальше в кассацию, но усталость сделала свое дело, и большинство родственников отказываются от борьбы по психологическим и финансовым причинам. Как считает адвокат, на них оказывалось давление. Муж Бетти тоже опускает руки. Что касается адвокатов защиты, то они заявляют следующее: «Мы удовлетворены, потому что закон исполняется. В то же время, мы не можем не испытывать сожалений в связи с тем, что эти люди стали жертвами совершенно бесстыдной медийной шумихи на основании неподтвержденных сведений. Доказать эти сведения в рамках судебного слушания будет невозможно». Им отказали в удовлетворении ходатайства о взыскании судебных издержек за необоснованное обращение в суд.

11 марта 2014 года. Дело рассматривается дисциплинарным комитетом медицинского сообщества. Вопрос прост: соответствовало ли поведение врачей профессиональной этике? Решение включает пять страниц с резолютивной частью – в удовлетворении жалоб отказать. Помимо всего прочего, я отмечаю, что для дисциплинарного комитета обязанность восстановления тела, которая регламентируется в случае проведения вскрытий в научных целях (она предусматривается кодексом общественного здравоохранения), не распространяется на судебно-медицинские вскрытия. Зашиванием тела после вскрытия занимались работники морга, которые формально не подчинялись судмедэкспертам. И тогда я понимаю, что на самом деле общечеловеческий долг оказывается пустым звуком, если поведение не регламентируется правилами. В действительности, здесь мы имеем дело с полным отсутствием нормативно-правовой базы со всеми вытекающими последствиями.

С тех пор я не получал никаких известий от ассоциации. Боюсь, что моя шутка насчет присутствия сотрудников Центрального отдела общественной безопасности была плохо понята, и президент ассоциации может подумать, что я отказался из страха нажить себе неприятности или из-за оказываемого на меня давления. Нет, все не так – просто я не мог ничего больше сделать для поддержки отчаявшихся родственников.

Что касается мужа Бетти Л, то, на мой взгляд, он выиграл в этой борьбе. Он не добился наказания для судмедэкспертов и работников морга, в отношении которых возбудили уголовное дело, но он привлек внимание общественности к отсутствию нормативно-правовой базы для судебно-медицинских вскрытий. Дело в том, что наряду с юридическими демаршами происходили другие существенные изменения. К этой теме подключился медиатор Республики. Затем правительству в письменной форме задали ряд вопросов насчет регламентирования судебно-медицинских вскрытий. Наконец, был предложен проект закона, который был быстро принят 27 мая 2011 года. В соответствии с этим законом в уголовно-процессуальном кодексе появилась глава, посвященная судебно-медицинским вскрытиям (Статьи 230–28 и 230–31). Помимо прочего, там содержится следующая информация:

«Специалист, проводивший судебно-медицинское вскрытие, обязан убедиться в том, что тело восстановлено в наиболее подобающем виде для его последующей передачи близким покойного.