Прямой эфир (СИ)

— Какой? — не знаю для чего спрашиваю, ведь ответ очевиден — распущенной, бесстыжей, доступной…

— Любимой, Лиза, — произнесла сладко, и вновь нараспев повторила это слово, сумевшее пробить мою стальную броню и заставить душу завыть нечеловеческим голосом.

— Любимой. Но тебе это вряд ли знакомо, — состроила жалостливую гримасу и, оттолкнувшись от блестящего металла, уверенно двинулась к мигнувшему фарами Мерседесу.

Вот тогда слеза все же скатилась по моей щеке. Эта женщина была мне знакома, и что самое страшное — извиваясь под моим мужем, она прекрасно знала, что я стала невольной свидетельницей их утех. Не поэтому ли Яна с таким пылом отвечала на его поцелуи?

Помню, как нервно жала на кнопку стеклоподъемника, не желая быть услышанной этой хищницей и отгородившись от мира, сотрясалась в рыданиях, не сразу заметив, что Славы давно нет поблизости… Лишь пачка сигарет, наверняка выпавшая из кармана, лежала на пассажирском сиденье…

Игорь

— Своего решения я не поменяю, — заправляя рубашку в брюки, слежу за тем, как женщина ловко приводит себя в порядок: несколько раз взбивает волосы, пропуская пряди через длинные пальцы, умелыми движениями возвращает наместо бюстгальтер, тут же скрывая его под плотной материей зеленого платья, ставит ногу на тот же стул, где наверняка красуется царапина от ее шпильки, и подтягивает резинку чулок как можно выше. Словно и не было ничего. Стоит совершенно спокойная, собранная, и лишь мятая ткань юбки выдает в ней страстную любовницу, с таким пылом отвечавшую на мои ласки.

— Найди себе другое место, — бросаю, влезая в пиджак, в то время как Яна уже хватает сумочку, свалившуюся на пол. Вешает ее на плечо, разворачиваясь на каблуках, и, не забывая покачивать бедрами, минует разделяющий нас стол.

— Без проблем. Хотя, ты не понимаешь, отчего отказываешься, — делает шаг ко мне и касается губ поцелуем, напоследок стирая большим пальцем следы своей помады с моего лица.

Не имею понятия, какие мысли скрываются от меня под этой прической, но умело отмахиваюсь от неприятного предчувствия, только что кольнувшего грудь.

— Даже спорить не станешь? — удивляюсь, что она так легко сдается и, следуя ее примеру, приглаживаю пятерней свои волосы. Еще не хватало сплетен, что после визита длинноногой брюнетки, босс щеголял по офису в непотребном виде…

— Нет, — странная улыбка касается ее уст, а глаза загадочно блестят. — Возможно, ты прав — секретарь из меня выйдет неважный. Тем более мое чутье подсказывает, что впереди меня ждет куда более перспективная должность… Заедешь сегодня? — перебросив шубу через руку, оборачивается уже в дверях, и кокетливо хлопает ресницами, прикусывая нижнюю губу.

И это не может не заводить, даже несмотря на то, что я недавно держал ее в своих объятиях. Такими женщинами невозможно насытиться, сколько бы часов вы не провели в их постели.

Собираюсь ответить, что вряд ли сумею вырваться, но прежде, чем слова слетают с моего языка, слышу, как тяжелое полотно двери ударяется о стену, сопровождая глухой хлопок встревоженным женским вскриком.

Слава. На лице играют желваки, грудь тяжело вздымается, а глаза налились кровью…

— Пожалуй, пойду, — быстро вернув над собой контроль, Яна протискивается в приемную, в то время как друг неприязненно морщится, дергаясь, когда темная норка, задевает его черные брюки.

Смотрит на меня исподлобья, стягивая шарф со своей шеи, и отбросив его в сторону, расстегивает пальто, избавляться от которого не торопиться. Молчит, словно тщательно раздумывает над тем, каким должен быть его следующий шаг, и прежде, чем я успеваю спросить, с чего он решил навестить меня в разгар рабочего дня, в мою челюсть прилетает удар.

Кулак у него стальной. Легко достигает цели, вызывая боль и первые капельки крови, скользнувшие по подбородку из разбитой губы.

Раньше с ним драться мне не приходилось. Пихаться, валяться по полу, имитируя серьезную борьбу не на жизнь, а насмерть, когда нам было лет по двенадцать — да, а вот уклоняться от вознамерившегося съездить мне по лицу кулака — навряд ли.

— Убью! — рычит и явно намерен воплотить в жизнь свое обещанье.

Налетает, и припечатывая к книжному шкафу, из которого тут же сыплются папки с бумагами, давит мне на горло предплечьем, как заведенный раз за разом повторяя свою угрозу.

Слишком бурная реакция на встреченную в дверях Яну. Даже несмотря на то, что все эти годы он считает своим долгом присматривать за моей женой — вскользь напоминает мне о приближающейся годовщине, словно между делом интересуется, успел ли я приготовить подарок к ее дню рожденья, и не слишком умело скрывает волнение, когда Лиза подхватывает простуду. Словно, не стань его, я не смогу должным образом заботиться о жене, забуду о важных датах и однажды найду ее безжизненное тело в спальне, где оставил ее дожидаться купленных в аптеке лекарств.

— Да что с тобой? — смотрю, не мигая, в его пылающие яростью глаза, и с силой толкаю на стол, ничуть не переживая о слетевшем на пол ноутбуке. — С ума сошел?