Прямой эфир

И скорее, чем можно было бы представить, он убедился, как мудра была багдадская пословица, а к исходу дня и вовсе устыдился собственной пылкости утром и возблагодарил прохладу вечера.

Он и позднее, много лет спустя, не припомнил бы встречи более увлекательной и беседы столь стремительной и странной, что, чуть коснувшись языка, тут же, подобно некоторым хазарским зельям, превратила горечь досады в едва переносимую сладость. И много лет спустя он не уставал восхвалять в молитвах тогдашнего незваного гостя, Дауда аль-Исфахани, ибо беседа с ним и речь их блуждающая далеко завела обоих и довела, очевидно, до того сновидения, что, снизойдя позднее, и разрешило загадки Артемидора. И даже позабыв многое, Хунайн ибн Исхак не уставал изумляться и тому, что все случайности, по-видимому, и в самом деле были предопределены, хотя говорили они, как вспоминалось, преимущественно об именах…

Правда, первым же словом Абу Сулайман Дауд ибн Халаф аль-Исфахани поспешил заверить (с низким поклоном), что для визита у него – несколько веских причин, немало весомых находок и множество легковесных историй. Он просил (с еще более низким поклоном) улыбки и снисхождения старого друга, ибо торопился показать ему папирусные свитки, выкупленные с большим трудом в Гондишапуре: трактаты Галена по медицине, «Физику» Аристотеля и наиболее полный – добытый, наконец, – свод Септуагинты с редчайшим эллинским переложением притчей и псалмов царя Сулаймана.

Трудно, говорил Дауд Аль-Исфахани, вот уже тридцать лет почти невозможно прибавить что-либо к вящей славе Байт-аль-Хикма, с тех пор как светлой милостью халифа Аль-Мамуна (да благословит Всевышний его гробницу!) во главе Дома Премудрости поставлен был Хунайн ибн Исхак. Но это – прибавление достойное, драгоценное и достославное. И кто, как не он, математик и врач, давно прозванный шейхом толмачей и на книжном рынке Сук-аль-Варракин, и на большом базаре Багдада, – кто, как не он, способен оценить вес доставленного в сокровищницу Байт-аль-Хикма? Ведь чем весомее находка, тем более легкокрылой будет скоропись толмачей и толковников в Розовом зале, тем быстрее достигнет мудрость и самых границ Халифата, и понесется дальше за пределы его…