Прямые пути

— И все равно будут и без подорожных пропускать. За серебро.

— В каждом кордоне дворянина не поставишь, — добавила Леск.

— На Пахотных равнинах и возле границ в кордоны ставят дворян из гвардейского ополчения, — сообщил Иэй. — Но вы правы, в тех кордонах, где нет дворян, служивые берут взятки. В одном из селений Трехречья десятника даже зарезали, чтобы отобрать у него кошель с серебром. Вероятно, придется ужесточать наказания за взятки.

Рес опять отвернулся, чтобы глаза спрятать — понял, про какого десятника речь. А беглецы так надеялись обогнать вести.

— Зарезали десятника? — взялась выпытывать Леск. — Неужели у него не было меча? Или напали в темноте?

— Я не знаю всех подробностей, я спускался по Стремнине на барке и перекинулся несколькими словами с капитаном патрульной галеры, который, в свою очередь, незадолго до этого узнал про убийство десятника от встреченного на берегу разъезда легкой конницы. Известно, что убийца южанин, что десятник успел выхватить меч. Вероятно, убийца владеет приемами народа дельты, которые позволяют победить мечника с помощью ножа и намотанной на вторую руку ткани. Также возможно, что убийца на самом деле побережник, просто загорелый или же подкрасил каким-то способом кожу на лице.

— А больше ничего не выяснили? Нам не следует передать какие-либо приметы убийцы?

— Ничего существенного. Убийцу сопровождала женщина, они купили коней у торговца, однако служивые разъезда не знали, какие были у коней тавра и подковы. Вот еще одна причина, по которой необходимы подорожные. Не только, чтобы ловить убийц, ведь ездить будут гораздо меньше, и кошели служивых будут не так тяжелы от взяток. Уменьшится соблазн для грабителей.

— Не пострадает ли торговля? — задала очень справедливый вопрос Леск.

— А нужна ли торговля в том виде, как она есть сейчас? Приносит ли она пользу империи? Ведь торговцы чаще везут разнообразные предметы роскоши, чем действительно необходимые товары. Например, с юга на север везут вино и теснят северных пивоваров, которые вынуждены варить дешевое и потому плохое пиво. А северное виноделие сохранилось лишь в некоторых имениях, как семейная гордость.

— Северное виноделие действительно проиграло южному, — согласилась Леск. — Хотя на севере есть очень неплохие вина. Но с пивоварением, на мой взгляд, все наоборот, пивовары вынуждены варить такое пиво, чтобы оно выигрывало у южных вин. И как быть с теми товарами, которые необходимы? Не роскошь? Если остановится торговля, то кто будет снабжать лесом и дровами Пахотные равнины?

— Если торговля приносит пользу империи, купцу будет легко получить подорожную. Кроме того, снабжение Пахотных равнин лесом настолько важное дело, что его нельзя доверять случайным одиночным купцам, оно должно осуществляться имперскими советниками.

Они еще много о чем поговорили. Про урожаи, Иэй постоянно вспоминал свое имение, не рассказать про свое было бы невежливо. И здесь Леск выручила, наговорила правдоподобного, Ресу оставалось только поддакивать. Про новые законы, в которых собирались запретить ношение меча всем, кроме дворян — Иэй не одобрил, сказал, что мечи нужны для самозащиты, а если простые люди сами не смогут себя защитить, то кто же их будет защищать? Однако почему-то решил, что крестьяне все равно не способны овладеть мечевым боем. Заговорили, можно ли производить в дворянство за заслуги перед империей, Иэй был против — он полагал, что у каждого в империи должно быть свое место, и все дворянские места заняты. Но согласился, что можно ввести какое-то особое сословие с особыми привилегиями, не дворянскими, но повыше купеческих, чтобы можно было в него крестьян и ремесленников переводить за заслуги. Потому что если только золотом награждать, казна опустеет.

Наконец, доехали до развилки и распрощались. Иэю прямо, Ресу и Леск направо.

Когда дворянин скрылся из виду, Рес чуть с коня не упал от облегчения. Все время ждал, что Иэй заявит: «Вы не дворяне, вы самозванцы!» И за словами приходилось следить, не думал, что сложно оно так. И не уверен был, что управился, потому и спросил Леск:

— Ну что, вышло у меня?

— Вышло. Если бы Иэй хоть что-то заподозрил, он бы сказал напрямую. В наше время дворяне открыты.

— Да, жалко, что мы враги.

— Тебе понравился Иэй?! — удивилась Леск.

— Ну да. Гляди, хороший такой дядька, простой, без спеси дворянской, а она ведь есть у некоторых, хоть и не показывают. И преданность императору эта его…

— Что?!

— То есть, я ее не понимаю, конечно. Однако не для себя человек живет, не для брюха своего.

Леск задумчиво хмыкнула. Побережники действительно плохо понимают, откуда берется преданность, в их языке и слова такого нет. Есть «верность», но она больше супружеская. Или вообще про собак.

— Он только показался тебе открытым, — твердо заявила Леск.

— Да ладно! Сразу ж видно, говорил, что думал, если не согласен, то так и говорил. Вежливо, ну так а что в этом плохого? Жаль, что враг он нам…