Пряная штучка

Я моментально забыла, что поклялась себе повзрослеть и перестать устраивать сцены на людях. Схватила открытую банку со смесью и, перегнувшись через стол, с елейной улыбкой перевернула обидчице в тарелку с зеленым салатом. Разноцветный поток, похожий на пыль, хлынул через край тарелки на колени Амелии. Острое, терпко пахнущее облако поднялось в воздух, и Фред моментально зачихал.

– Ах! – Противница отпрянула от стола и подняла руки, чтобы не запачкаться.

– Просто цены надо делать ниже, – мягко вымолвила я и отодвинула стул. – Приятного аппетита, господа.

В ответ Фред смачно чихнул, а Амелия злобно сверкнула глазами.

Я упоминала, что идеальные хозяйки все без исключения обладают истеричной натурой? Амелия подло напала со спины, когда я с видом победительницы (покачивая бедрами и вообще) плыла по проходу. Репьем схватилась за волосы и принялась драть. Взвыв от боли, я выронила драгоценную папку и, извернувшись, вцепилась в пучок противницы. В разные стороны прыснули бриллиантовые шпильки.

– Амелия, ты сошла с ума! – Фред попытался отодрать пассию от меня, но та, в свою очередь, не желала отдираться без трофейного скальпа.

– Она делает меня сумасшедшей! – прорычала она.

– Да ты сама по себе чокнутая баба! – процедила я сквозь зубы.

Подозреваю, что мы бились бы до первой крови, но перепуганные взбесившимися девицами подавальщики позвали с улицы постового. Не понимаю, куда в этом мире делась справедливость? В отличие от ослицы Амелии, затеявшей драку, меня в очередной раз загребли в клетку.

– Давно не виделись, госпожа Колфилд, – не без сарказма поприветствовал меня знакомый страж, служивший в центральном участке. – Я решил, что репортер Колфилд взялась за ум и ушла на покой, но вот вы снова здесь.

– Здравствуйте, – покаянно произнесла я, прижимая к груди папку с документами и ридикюль. В участке было холодно, при разговоре изо рта шел пар.

– Что же вы не поделили с уважаемой дамой, которой драли волосы в приличной трапезной?

– Перец. Острый.

– Угу, – кивнул страж и вздохнул: – Перец тоже сидел за столиком?

– Лежал, – поправила я. – В тарелке.

Сегодня я могла оказаться где угодно: зайти в редакцию и ткнуть бывшему руководству в нос папку с контрактом, заглянуть в любимую харчевню, потолкаться в торговом ряду, но все равно попала в стражий участок. Почему, вернувшись в столицу всего на несколько дней, мне не удалось избежать посещения этого чудного места?

– Кто-нибудь может подтвердить вашу личность? – по протоколу уточнил страж.

– Господин страж, вы сами уже можете подтвердить мою личность! – обиделась я.

– Значит, некому.

– А внести залог? – бросил он быстрый взгляд из-под кустистых бровей, и самописное перо сделало пометку в грамоте, оставив маленькую кляксу.

– Самой нельзя?

– О, да вы, я вижу, доросли до оплаты собственного залога? – ухмыльнулся страж и добавил: – Нет, нельзя.

– Не понимаю, почему арестовали только меня? – возмутилась я. – Драку-то затеяла она.

– У госпожи Осле жених – королевский представитель, – пояснил страж.

– А я королевский поставщик!

– И отец чиновник.

– Аргумент, – вздохнула я и проворчала: – Тогда хотя бы посадите в третью клетку от двери, там лавка шире и из окна дует меньше.

Оставалось надеяться, что сладкая парочка бросится меня искать еще до темноты и спать в клетке не придется… Наивная! Хорошо, что вечером надо мной сжалились и покормили жиденьким супчиком, а то весь день я с досадой вспоминала нетронутый стейк и пыталась договориться с бурчащим от голода животом чуточку потерпеть.

Всю ночь я вертелась на жесткой лавке и даже один раз упала, приложившись о ледяной грязный пол. Вырубилась под утро от усталости, когда была готова заснуть хоть сидя, хоть стоя. Мне привиделся сочный стейк с кровью, посыпанный крупноразмолотым перцем. Я почти успела откусить, как была разбужена.

– Почему я не удивлен, – прозвучал сквозь сон знакомый хрипловатый голос. Я резко села на лавке, не сразу сообразив, где нахожусь, и затекшее тело обиженно заныло, словно у древней старухи.

Перед клеткой стоял Роберт Палмер и в костюме-тройке с черным шерстяным пальто выглядел кричаще дорого. В руках он держал толстую папку с моим личным делом и с насмешкой зачитал:

– Проникновение в чужой особняк, преследование известной личности, драка в общественном месте. Госпожа Колфилд, ты торговка или разбойница?

– Роберт, внеси залог! – Хотела вскочить, но ногу кололо, так что кое-как поднялась и доковыляла до прутьев. Ситуация до смешного напоминала ту, когда он вытаскивал меня из застенка в Питерборо.

– Я прощу тебе пятьдесят процентов долга! – щедро предложила я.

– Неинтересно, – поморщился Роберт, закрывая папку.

– Шестьдесят! Мало?! – возмутилась я, когда он покачал головой. – Ладно, договорились, я прощу тебе весь долг!

– И вернешь Ирвина!

– Лучше уходи, – буркнула я и поплелась обратно на лавку, ненавидя предательски ноющее после неудачной ночевки тело.

– Господин Палмер, нам уже надо ехать! – заглянул в арестантскую знакомый секретарь.

– Подожди, Генри, я торгуюсь с будущей женой, – отмахнулся Роберт. – Она пытается стрясти с меня деньги.