Пряничные туфельки

Хотелось не уснуть, но посидеть тихо и молча. Ярита, видно, поняла, тоже помалкивала. Ярвик накрыл плечи Ринны тёплым плащом. А с круга продолжали доноситься звуки представления.

До разговоров дошло вечером, на постоялом дворе, когда они втроем — Ринна, Ярита и Ярвик, — собрались в комнатке на втором этаже. Они и чайник с горячим чаем.

— А он умер, — сообщила Ярита, — говорят, что от потрясения, то ли сердце не выдержало, то ли ещё что. Ты этого хотела?

И даже не надо было уточнять, о ком речь.

— Я хотела убежать, — ответила Рина. — Остальное случайно получилось. А точно знаешь, что умер?..

— Точно. У меня тут давний поклонник есть, из стражи. Вот, с ним и переговорила.

Ринна надеялась, что Сейри сядет на корабль и уплывёт. Кошки поцарапали — подумаешь! Боялась, что он останется и примется её разыскивать. О его возможной смерти она даже не думала, но, в сущности, для неё это всего лучше. И сожалеть об этой смерти она не могла бы при всем желании.

— Такое впервые случилось, чтобы кошки… — покачала головой Ярита. — Начальник порта велел их перестрелять, но, кажется, ни одной не нашли, как провалились. Но подрали беднягу как следует. Один глаз вытек сразу, вместо лица — месиво. Тебя искали, но потом городской колдун выяснил, что колдовство не использовалось. Получается, никто не виноват. Так что тебя больше не ищут. Но как, скажи?..

— Случайно, говорю же, — Ринна пожала плечами. — Он убил своего племянника, мою рысь, меня похитил и хотел увезти, выдавал за сумасшедшую, использовал. Он дважды хотел убить Рика, чтобы сделать меня вдовой. Он оклеветал меня перед Риком. Я ненавижу его. Да, получатся, я натравила кошек, но случайно. Рик ещё заметил, что я не умею закрываться. Кошки напали, потому что услышали мою ненависть.

— Ой, сколько всего. Да я тебя просто боюсь, — задумчиво покачала головой Ярита. — Мало ли на что обидишься! Разве все таи могут так?

— Не знаю про всех. Но я и тай необычный. Закрыла часть дара, теперь сама пока не знаю, что могу. Но с медведем справляюсь, а ведь раньше к ним и не подходила, — она усмехнулась в ответ на удивленный взгляд Яриты. — Кажется, я стала обычным таем, как все. А раньше… Помнишь рысь, которая тебя испугала? Прыгнула на стол?

— Ещё бы не помнить…

— Это была я. Так что зря ты боялась, кусать тебя я бы не стала! Я тогда умела превращаться в рысь, точнее, входить в её тело. Гуляла по лесу в теле рыси. Но охотиться начала, когда меня в монастыре посадили на хлеб и воду, и то не вдоволь. Тогда поняла, какой вкусной бывает свежая дичь! А потом оказалось, что для кого-то я могу быть такой рысью. Как я превращалась в рысь, забирая себе её жизнь, так другой тай поступал со мной.

Ярита побледнела. Ярвик придвинулся ближе и налил всем чаю.

— Значит, я угадал, когда звал тебе рыской, — сказал он. — Полный дар, я слышал. И так же слышал, что такие таи больше не рождаются, только в сказках остались. А куда твой дар подевался?

Он насупился, а Ринна рассмеялась, грея пальцы о чашку с чаем.

— Я лучше начну сначала, — сказала она. — А то не поймёте ничего. Пообещаете, что всё останется между нами тремя?

Она дождалась их кивков и продолжала:

— Я — Ринна Венеш из Ленгара. Это про меня рассказывают, что я будто бы отказала всем лордам Побережья, и вашему принцу в том числе. Я ушла из Ленгара в одном платье, меня заставили выйти замуж за первого встречного, и им оказался Рик. Но, по правде говоря, я и влюбилась в него с первой встречи…

Говорить было так легко. Про путешествие с цирком. Про колдуна-льва — Ярита его знала. Про бегство, монастырь, спасение оттуда, про всё-всё. Она рассказывала не только Ярите и Ярвику, но и себе, заново вспоминая…

Она чуть ли не впервые почувствовала, что может довериться, и из-за этого не случится ничего плохого. Может, и не одобрят, но не предадут. Она поняла, что теперь могла быть любой и говорить что угодно, и делать — тоже. Если в монастыре с её души рухнула большая часть цепей, то теперь, после выступления на круге, сгорели остальные. Все на свете условности потеряли хоть какое-то значение. А ведь для многих они — смысл жизни.

У неё так давно не было друзей, с которыми можно было бы просто поговорить. Нельзя говорить о даре, это касается только тебя — учила Исминельда. Леди должна взвешивать каждое слово, не показывать истинные чувства — твердили другие гувернантки. Всё, что говорилось в гостиных, было игрой, понятной участникам и иногда забавной. И даже с Риком, которого она полюбила, ей и в голову не пришло откровенничать. Она не умела. А теперь — получалось само…

Не таким уж долгим оказался рассказ. И все молчали какое-то время после того, как Ринна закончила.

— Вас следует называть леди? — уточнил Ярвик.

— Нет! Волей моего короля я простолюдинка. Так что не морочь голову этими глупостями.

— Это хорошо! — он обрадовался, — но ведь странный у тебя брат! Если бы с моей сестрой — так, разве я допустил бы, чтобы не позаботиться, денег хотя бы не дать? — он возмущенно взглянул на Яриту.