Пряничные туфельки

Уже с утра не хватало столиков, стремительно таяли запасы выпечки, было шумно и весело, и ещё музыка! Как ни странно, Ринна действительно ещё никогда не была настолько счастлива. Конечно, за все неполные двадцать три года, которые она прожила как дочь графа и одна из знатнейших девушек королевства, моментов радости набиралось немало, но впервые она делала нечто настолько необычное! Она заново создавала свою жизнь и богатство. Строила свой дворец! Из пряничного теста? Да-да, не забыть приготовить и пряничное тесто! Пусть оно постоит не три месяца, а дней семь — по правде говоря, и этого достаточно, чтобы пряники получились вкусными. И так жаль, что скоро всё это придется бросить! Просто рвать по живому. Она потеряла Ленгар и свой маленький замок, и потеряет эту кондитерскую. И всё равно, ощущения невосполнимой потери, кромешной тьмы впереди — уже не было. Потому что теперь она точно знала, что у неё может быть и другой «пряничный дворец».

— То улыбаешься, то хмуришься. О чем думаешь, кошка? — Рик поцеловал её в нос.

— Я тебя люблю, Рик Кан!

Управляющий эсс Дук сунулся было в конторку за кухней, но, увидев, что хозяйка и её муж самозабвенно целуются, тут же выскочил и притворил за собой дверь. Он знал, что у этих двоих медовый месяц, так что пусть их, дело молодое. Хозяйкой, эссой Ринной, старик откровенно любовался — такая ладная, милая, не сварливая, готовит дивно, и точно колдует понемногу, хоть и уверяет, что не колдунья. Такую бы да за любого из сыновей! Понятно, что жила она в довольстве и не ко всем делам приучена, но ничего, обломалась бы со временем. Замуж так поздно вышла — почему? Бесприданница, должно быть — это, конечно, не хорошо. Зато муж достался не бедняк — хорошо. Деньгами сорит, жену балует. Обещал, что уедут и налаженное дело ему оставят — и повезло ведь на старости лет. Так что пусть целуются на здоровье.

— Рик, почему мне так часто кажется, что ты хочешь мне что-то сказать? — шепнула Ринна мужу.

Щеки горели, губы опухли. Надо немного подождать, прежде чем возвращаться в зал или на кухню.

— А я и хочу. Но все время откладываю. Немного боюсь.

— Так-так, — она обвила руками его шею. — Может, тогда просто скажи?

— Нет, всё узнаешь, когда мы уедем из Лаверри.

У него была ямочка только на одной щеке, когда он улыбался, а в разноцветных ресницах запуталось солнце.

— Это плохое? Хорошее? Важное?

— Не знаю. Зависит от того, как ты отнесёшься.

— Это будет о том, как мы станем жить в цирке твоих родителей?

Рик кивнул в ответ.

— Тогда можешь не спешить, — великодушно разрешила она. — Я люблю то, что имею сейчас, и не хочу думать о том, что будет.

— Тогда хорошо, — серьезно согласился он, — я тоже люблю то, что имею сейчас.

— Просто пообещай, что будет не хуже, — вдруг попросила она. — И ты, может быть, поможешь мне открыть ещё одну кондитерскую?

— Хуже не будет, — уверенно пообещал он, — знаешь, моя бабушка заправляет огромной кухней. Ты ей понравишься, и она позволит тебе всё, что захочешь. А насчет кондитерской — тоже что-нибудь придумаем.

— Твоя бабушка не циркачка? — удивилась Ринна.

Все-таки она мало знала про циркачей. Столько у них непонятного и даже странного! И хорошо бы расспросить Рика про бабушку, но уговор есть уговор. Ничего, это никуда не денется.

— Да как сказать. В её-то преклонные годы, сама понимаешь… — вздохнул он.

Это был суматошный и счастливый день, следующие оказались более спокойными, но Ринна всё равно была всем довольна. Пока не случилось кое-что неожиданное…

Рик и Ивар с утра отлучились куда-то в город, и тут как раз одна из подавальщиц передала Ринне, что её спрашивают. Да-да, именно её, эссу Кан, хозяйку. Кому-то потребовалась целая корзина пирожных.

За столиком её дожидался незнакомец.

— Добрый день, эсса Кан, — он с готовностью выложил на стол несколько золотых, — я хочу сделать большой заказ, вот, — он посмотрел многозначительно.

Она сразу узнала голос. Это был Вернан Сейри, изменившийся, с бородкой, усами и бакенбардами. Надо сказать, растительность на лице меняет мужчин до неузнаваемости. А охранник играл в кости сам с собой в противоположном углу. Он, конечно, не узнает Вернана, даже если видел его в Раби. Она постаралась скрыть удивление. Вернан выразительно ей подмигивал.

— Я хочу сделать подарок жене, эсса. Мы можем это обсудить?

Сначала она растерялась. Но — это же Вернан! Опасаться Вернана точно не следовало, что бы там ни думали об этом Рик с его братцем.

— Поговорить, эсса. Порожные… — тот смотрел умоляюще.

— Пойдёмте, — решила она. — Обсудим. Может быть, вам больше подойдёт торт, эсс?

Охранник проводил их взглядом, но, видно, не нашёл, к чему придраться.

В конторке Ринна показала Вернану на стул, а дверь оставила приоткрытой — так никто не подойдёт незамеченным.