Пряничные туфельки

Потом Ринна проснулась, от духоты и жажды — горло сушило нестерпимо. Рик спал рядом, дышал спокойно и размеренно. Она встала, надела халат и вышла из комнаты. Спустилась вниз, в кухню, и напилась холодной воды. Вернулась наверх, приоткрыла окно в коридоре и постояла, вдыхая влажный, холодный осенний воздух. Думала, что сейчас подышит немного и вернётся в постель, и никак не ожидала, что братец Ивар тоже выйдет в коридор.

— Почему же вам не спится, дорогая леди? — он был полностью одет и холодно ей улыбался.

— Можно задать вам тот же вопрос, эсс?

— Так вы меня и разбудили. Который раз уже прогуливаетесь туда-сюда.

— Это запрещено? — удивилась она. — Кстати, что значит — который раз? Вы меня с кем-то путаете.

— Невозможно. Вас я никогда ни с кем не перепутаю, леди, — тихо, вкрадчиво сказал он, — вы выходили поговорить с тем рыжим постояльцем.

— С эссом Готардом? — удивилась она. — Ночью? Вы смеётесь. Я спала.

Рыжий эсс Готард иногда встречался ей в таверне или наверху — он снимал комнату в другом крыле. Он всякий раз приветствовал её, иногда они перебрасывались парой слов, он был неизменно учтив. У себя в кондитерской она тоже видела его, там он просто покупал какие-нибудь сладости, стараясь не обращать на себя внимание. Один раз Ринна велела подать ему пирожные в подарок от заведения.

— Я видел вас. И не только я. Позвольте, прошу вас, — он взял её за локоть, подвёл к своей комнате, стукнул в дверь.

— Эль, выгляни-ка!

Скоро Ринна услышала шаги и какую-то возню в комнате, потом дверь приоткрылась и выглянула Эльза, кухарка из кондитерской. Ринна усмехнулась, отчего-то не слишком удивляясь. Девушка выглядела смущенной, видно было, что она только что наспех натянула и кое-как, пропуская петли, зашнуровала платье.

— Эсса, — она поклонилась.

— Эль, радость моя, скажи, ты видела, как эсса Кан сегодня ночью встречалась с рыжим эссом?

Девушка закивала.

— Ты увидела их и сказала мне, правильно?

Эльза опять кивнула, на этот раз густо покраснев.

— Ты и на Пламени поклялась бы, что я не вру и тебя не заставляю?

— Поклялась бы!

— Ну, довольно, — рассердилась Ринна. — Я иду спать! И не собираюсь ни в чём убеждать вас. И с кем бы я ни говорила, это вас не касается.

Всё это так. Но ведь она ни с кем не говорила.

— Что у вас тут? — в коридор вышел Рик, сонный и растрёпанный, в наскоро натянутых штанах и рубашке, он удивлённо глянул на Эльзу.

— Да ничего такого, — тихо ответил Ивар, — просто беспокоюсь, почему эссе Кан не спится. Вчера вот я усомнился, что видел её, а сегодня не сомневаюсь.

Она не успела ничего сказать — заскрипела лестница, потому что по ней поднимался тот самый рыжий эсс Готард. Он шёл по-стариковски медленно, одетый в бархатный стёганый халат, порядком потёртый, и опирался на трость из полированного дерева.

— Эсс Готард, подождите, прошу вас, — Ринна подбежала к лестнице.

— Эсса Кан, дорогая, у вас что-то случилось? — спросил тот встревоженно и закашлялся.

— Эсс Готард, мы разговаривали с вами сегодня ночью?

— Гм, — он окинул взглядом всех собравшихся. — Да, эсса Кан, мы разговаривали. Вы подошли и спросили, который час. Это было вот тут, — он показал на площадку лестницы. — Я ответил, что начало четвёртого, и никак не мог знать точнее, у меня не было с собой часов.

— Который час… — пробормотала Ринна.

— Да, — подтвердил эсс Готард, с теплотой глядя на неё, — вы были такой сонной, эсса Кан. Мне даже показалось, что вы не вполне проснулись, я побоялся, что вы упадёте с лестницы. Но вы вернулись к себе. А я часто хожу ночью. У меня болят ноги к смене погоды, их надо разминать. Погода меняется, эссы, — он вздохнул.

— О Пламя, — она жалобно обернулась к Рику. — Я никогда не ходила по ночам.

— Это от волнения и усталости, эсса Кан, — сказал эсс Готард. — У моей жены такое было когда-то, после рождения ребенка. Это пройдёт. Вы открыли кондитерскую, это большое волнение и большой труд.

— Спасибо вам, эсс Готард, — Рик обнял Ринну за плечи, — пойдём спать, дорогая. А вы… — он глянул на Ивара и Эльзу, которая по-прежнему выглядывала из-за двери, и махнул рукой.

В постели он обнял Ринну и пообещал:

— Завтра покажу тебя лекарю. А на моего братца… не обращай внимания. Его не переделаешь.

— Чем же я ему настолько не нравлюсь? — все-таки не удержалась она.

— Ты нравишься ему, — уверенно возразил Рик. — Просто он ещё не опроверг свои заблуждения на твой счет. Опровергнет — придёт извиняться. Он такой, говорю же. Всё будет хорошо.

— Он считает, что я обманываю вас. Точнее, тебя. Но ты ведь так не думаешь?

— Нет, не думаю, — он прижал её крепче к себе. — Я тебя чувствую. Слышу. Я люблю тебя. Он этого не понимает, копается лишь в фактах и своих соображениях.

— Я поняла, — она вздохнула, — и он все-таки поступил с Эльзой… вот так. Это недостойно, как я считаю.

— Ри, ручаюсь, не он сорвал цветок, — Рик улыбнулся. — И многие мужчины не отказываются от того, что им предлагают. Думаю, они договорились к взаимному удовольствию.

— Ты так легко об этом говоришь? В цирке так принято, да?! — вспыхнула она. — Ты тоже не отказывался?!