Пряничный домик в черном городе (СИ)

— Ну ты даёшь, Брай, да ты точно такой же сталкер, как Даст, ха! Вы друг друга сто́ите, ребятки-и-и, — Файлер задорно хихикала, поддевая меня локтем и смущая ещё сильнее. Ей богу, захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимкой. Поднять глаза на Даста я так и не решилась, упрямо следя за тем, как в основании костра рождаются новые языки пламени. Чертова социофобия дала о себе знать в такой спокойной обстановке: я нечасто могла подолгу смотреть кому-то в глаза и сейчас ощутила давно позабытое напряжение в присутствии других собеседников.

Все мое тело словно было в состоянии боевой готовности, и я чувствовала, как от этого задеревенели плечи. Ненавижу в себе такую черту, но сделать ничего не могу. Когда-то оставленные в душе раны до сих пор отзывались на всё подобным образом. Остаётся лишь терпеть это гнетущее давление, стараясь расслабиться и уговаривая себя, что всё в порядке. Жаль, что, возможно, мое молчание Фай может расценить как грубость или обиду, но я была бессильна что либо изменить…

К счастью, они или не заметили или – сделали вид, продолжив молча подкидывать в костер веточки, вспугивая этим десятки колких искр, улетавших в ощутимо потемневший купол неба.

— А я раньше любила комнатные растения выращивать, — спустя пару минут молчаливой паузы, продолжила девушка, — целую коллекцию кактусов собрала дома. Даже ставить было уже некуда. В день, когда всё случилось я возвращалась из круглосуточного цветочного магазинчика, заболталась с приятельницей… Не успела до дома дойти… — Файлер грустно улыбнулась, погружаясь в воспоминания, и я сочувственно вздохнула, поджимая губы и снова отворачиваясь к огню. Кажется, нас всех спасло то, что мы были не дома в этот момент.

— Я в ту ночь вышла посмотреть на это странное северное сияние, — переборов себя, я поддержала разговор, чтобы не обижать девушку своим угрюмым молчанием, — долго сидела во дворе, любовалась… Мне и сейчас это кажется красивым, — я подняла голову, рассматривая ставшие немного более привычными зеленые кольца небывалого явления, — как ни крути, но есть в этом… что-то…

— Зачаровывающее, — продолжил за меня Даст, когда я сделала паузу.

Переведя на него взгляд, я столкнулась с его – пристальным, но на удивление мягким, и тут же снова подняла глаза к небу.

— Да… И загадочное… Интересно, почему это произошло…

На этот вопрос никто не мог дать ответа… И мы молча ожидали, пока ночь подкрадется к нам на своих мягких лапах. Даст ничего не рассказал о том, как он встретил конец мира, а мы не спрашивали об этом, памятуя о том, как тому было больно бередить прошлое. Я понимала его.

Собственные воспоминания тоже старалась лишний раз не тревожить, иначе призраки прошлого напрочь загородят собой будущее. Сейчас оно и так было весьма эфемерно, и хотелось цепляться за любой лучик, теоретически способный принести хотя бы немного уверенности и… Счастья? Пожалуй, что именно так… Мы как никогда в такие моменты нуждаемся хотя бы в небольшом кусочке счастья. Пусть это будет мелочь, но иногда она может действительно продлить жизнь и подарить жажду к ней. И неважно: будет ли это кучка ягод терновника, поделенная между постепенно роднящимися душами, совместное наблюдение за звёздами или случайное прикосновение, призванное поддержать и унять беспокойство. Нынешнее существование возможно только благодаря таким моментам, в противном случае – не стоит и пытаться…

От размышлений меня отвлёк голос девушки, сообщивший, что пора бы собираться спать, на что мы согласно закивали.

Действительно, стало достаточно поздно и, стоило отойти от костра, как меня тут же обдало леденящим холодом, который казался ещё более жестоким после горячего пламени очага. Зябко ёжась, мы с Фай первыми залезли внутрь, отмечая как тесно было в шалаше. Но, как показал опыт, это означало, что спать так будет теплее, а плотно замкнутые щели с тугими пучками мха и отсутствие дождя придавали ещё больше оптимизма, насколько это вообще было возможно в нашем положении.

Последним влез Даст, занимая собой значительное количество места и притянутыми магией бревнами узкий просвет входа. Знакомое чувство зажатости между двумя тёплыми существами опять вернуло меня к друзьям, больно перевернув сердце в груди. Как же я сожалела теперь, что не пошла тогда с ними вокруг этого проклятого озера. Из груди вырвался немного судорожный выдох, привлекая внимание монстра рядом.

— Хей, птенчик… Я не кусаюсь… — он снова делал большие паузы между фразами, склонив ко мне голову с мерцающими в темноте гетерохромными зрачками, в которые, вопреки социофобии я, казалось, могла смотреть немного дольше обычного. И то ли дело было в том, что они казались мне действительно очень красивыми, то ли в том, что его аура просто заставляла это делать.

— О… Нет, не в этом дело… Просто… Мы так же ночевали тогда с друзьями… Жаль, я не пошла в тот день с ними. Надо было терпеть и идти, — я потупила взгляд.