Пряные ночи

Затем аль-Амджал пошел бродить по городу в надежде узнать, что случилось с его братом. Вдруг он увидел одного человека, мусульманина, который работал портным в лавке. Царевич сел возле этого мужчины и рассказал ему свою историю, а портной сказал: «Если твой брат попал в руки кому-нибудь из магов, ты его уже вряд ли увидишь. Может быть, Аллах сведет тебя с ним. Не хочешь ли, о брат мой, поселиться у меня?» И аль-Амджад сказал: «Хорошо!» — и провел у портного несколько дней. Тот развлекал царевича, как мог, и призывал его к стойкости. Он научил юношу шить, и тот достиг в этом деле большого мастерства.

Однажды аль-Амджад вышел из дома, постирал свою одежду в море, вымылся в бане, надел чистое платье и пошел гулять по городу. И он встретил по дороге женщину, на редкость красивую и стройную. Увидев аль-Амджада, она подняла с лица покрывало и сделала ему знак бровями и глазами. Бросая на него влюбленные взоры, женщина произнесла такие стихи:

«Потупила я взор, увидев, что ты подходишь,
Как будто бы ты глаз солнца небесного, о стройный!

Поистине ты прекрасней всех виденных мной,

Вчера был хорош, сегодня ты еще лучше.

И если б красу твою на пять разделить, то взял бы

Иосиф себе лишь часть, да и ту не полною».

Когда аль-Амджад услышал речи женщины, сердце его возрадовалось и члены устремились к ней. Жгучая страсть пробудилась в нем, и он произнес, указывая на нее, такие стихи:

«Перед розой щек, в защиту ей, терновый шип,
Так кто ж душе внушит своей сорвать его?

Не протягивай к ней руки своей — надолго ведь

Разгорятся войны за то, что оком взглянули мы.

Скажи же той, кто, обидя нас, соблазнила нас:

«Будь ты праведной, ты б сильней еще соблазнила нас».

Закрывая лик, ты сбиваешь нас лишь сильней с пути,

И считаю я, что красе такой лучше лик открыть.

Ее лик, как солнце, не даст тебе на себя взирать;

Лишь одетое тонким облаком, оно явится.

Исхудавшие охраняются худобой своей,

Так спросите же охранявших стан, чего ищем мы.

Коль хотят они истребить меня, перестанут пусть

Быть врагами нам и оставят нас с этой женщиной.

Не сразить им нас, если выступят против нас они,

Всех недругов сразят глаза девы с родинкой».

Услышав от аль-Амджада эти слова, женщина испустила глубокий вздох и произнесла, указывая на него, такие стихи:

«Стезею расставанья ты пошел, а не я пошла;
Любовь подари ты мне — пришла пора верности,

О ты, что жемчужиной чела, как заря, блестишь

И ночь посылаешь нам с кудрей на висках твоих!

Ты образу идола заставил молиться нас,

Смутив им: уже давно ты смуту зажег во мне.

Не диво, что жар любви сжег сердце мое теперь —

Огня лишь достоин тот, кто идолам молится,

Без денег подобных мне и даром ты продаешь,

Уж если продашь меня, так цену мою возьми».

Услышав такие слова, аль-Амджад спросил женщину: «Ты сама придешь ко мне, или мне прийти к тебе?» Женщина от стыда склонила голову к земле и произнесла слова пророка: «Велик он! Мужчины да содержат женщин[40] и используют то, в чем Аллах дал им преимущество друг перед другом». И аль-Амджад понял ее намек.

Так он узнал, что женщина хочет пойти с ним, и он решил подыскать подходящее место, ибо стыдно ему было приводить ее к портному, своему хозяину.

Тогда царевич пошел впереди, а женщина — сзади. Он ходил с нею из переулка в переулок, пока она не устала и не спросила: «О господин, где твой дом?» — «Впереди, — отвечал аль-Амджад, — до него осталось немного». И он свернул с нею в красивый переулок и прошел его до конца. Оказалось, что улица была не сквозная.