Пряный аромат Востока

Вот Роза и старалась, а поскольку Вива умеет слушать, Роза слишком разговорилась и сказала больше, чем хотела. Ведь прошло так много времени с тех пор, как она кому-то раскрывала свою душу. И теперь она злилась на свою глупость, потому что Вива просто встала, отряхнула крошки со своих джодпуров и покровительственно, как старшая, улыбалась ей, словно сочувствуя. Теперь в любой момент – Роза была почти уверена в этом – Вива достанет свой чертов блокнот с карандашом, и тогда Розе определенно захочется дать ей по башке.

Она тяжело вздохнула.

– Значит, ты ничего не хочешь сказать? – Слова эти выскочили из нее, прежде чем она успела подумать.

– О чем? – При свете солнца вокруг глаз Вивы были все еще заметны желтые и багровые гематомы и несколько маленьких точек от стежков.

– О тебе.

– Роза, но мне казалось, что мы говорим о тебе. Извини.

Она достала из кармана карандаш и крутила его между пальцев – ее нервная привычка.

– Ты не понимаешь? Нет?

– Роза, я не знаю, о чем ты говоришь.

– О том, что не надо держать все в себе. – Роза отошла на пару футов дальше от нее. – Дружба, ты вообще слышала такое слово? Я говорю тебе что-то, что важно для меня, а потом ты говоришь что-то про себя, что важно для тебя. Это называется «раскрыть свою душу». – Роза с ужасом поняла, что она почти кричит.

– Роза! – Вива отошла от нее так поспешно, что опрокинула фляжку. – Я делюсь с тобой. Иногда.

– Ох, ерунду говоришь! – закричала Роза. – Абсолютную ерунду!

– Это не игра в теннис, – зарычала Вива. – Почему я должна делиться с тобой? Только потому, что ты мне рассказала о себе?

– Ах так? Что ж, тогда забудем об этом! – заорала в ответ Роза. Два лебедя летели через озеро, их крылья хлопали как паруса. Пони вскинули головы. Но она уже не могла остановиться – так хорошо, когда ты не притворяешься. – Забудем? Я не буду обращать внимания, что ты потеряла в весе почти стоун[86]; что ты выглядишь абсолютно потухшей; что кто-то пытался убить тебя в Бомбее, а ты не хочешь об этом говорить. И что Фрэнк, который явно без ума от тебя, был изгнан безо всякой причины либо по причине, о которой ты не хочешь говорить. Ладно, будем беседовать о пони и рождественском пудинге. И я буду делать вид, что ничего не замечаю – ведь я просто «глупенькая малышка» Роза, которая тонет в проблемах и делает все ошибки, какие возможны, а наша Вива всегда лучше всех и всегда все держит под контролем.

– Как ты смеешь говорить мне такое? – У Вивы сами собой сжались кулаки. – И что ты хочешь, чтобы я рассказала?

Они стояли, сердито сверкая глазами.

– Ну, начни хотя бы с Фрэнка. Подруги обычно делятся друг с другом, говорят, что случилось.

– Ничего не случилось, – отрезала Вива. Когда она выставляла вперед челюсть, Роза даже немного побаивалась ее. – У нас было короткое сама-понимаешь-что, но мне надо было работать, заканчивать книгу, справляться с разными проблемами, зарабатывать на жизнь. У меня нет мамочки с папочкой, которые мне помогут в случае чего.

– Нет, это верно, – согласилась Роза. – Но это еще не значит, что ты можешь говорить о себе ложь.

– Какую ложь? – ледяным голосом спросила Вива.

– О том, как у тебя дела. – Роза чувствовала, что съеденный сэндвич уже превращается в камень в ее желудке. Она еще никогда в жизни не ссорилась с подругой, да еще так громогласно.

– Не смей судить меня. – Глаза Вивы сделались чернее угля.

– Я не пытаюсь тебя судить, Вива, я пытаюсь быть твоей подругой. Пожалуйста, сядь! – Она ласково дотронулась до нее.

Вива села на край коврика, подальше от Розы, и сердито уставилась на озеро.

– Послушай, – снова заговорила Роза после долго молчания, – конечно, это абсолютно не нашего ума дело, но мы переживаем. Мы были с тобой в Ути – мы видели тебя с Фрэнком. Вы были без ума друг от друга.

Вива подвинула ноги, покачала головой из стороны в сторону, потом сказала:

– Ладно, если тебе хочется услышать от меня именно это – да, да, черт побери, я виновата, я испортила наши отношения с Фрэнком. Ну что, теперь тебе легче стало?

– Нет, конечно, – спокойно ответила Роза. – Нехорошо так говорить, нечестно. – Она протянула руку, но Вива игнорировала ее.

Внезапно она вскочила.

– Извини. Но я безнадежна в таких вещах. Спасибо за твои попытки, но мне кажется, что пора ехать домой.

– Скажи что-нибудь, Вива, – взмолилась Роза.

– Не могу. Мне и говорить-то нечего; в голове такая неразбериха.

Ее вздох был похож скорее на беззвучное рыдание. И снова долгое молчание.

– Ладно. – Вива села к ней спиной; ее голос звучал глухо. – Ты помнишь, как Фрэнк приехал в Ути, чтобы предупредить нас насчет Гая? После этого вы отправились спать, а он зашел ко мне в комнату. Он остался на ночь. Ты в шоке?

– Конечно, нет. – Роза тихонько подтолкнула ее. – В Индии мы живем чуть по другим правилам, да и к тому же это было так заметно. Даже слепой бы увидел!

– Правда? – Вива неуверенно подняла голову.

– Да, заметно.

– Какой ужас!

– Почему ужас?

– Потому что это мой секрет.