Пряный поцелуй

— А как ты относишься к тому, чтобы нам действительно пожениться?

— И вместе снять квартиру?

Она энергично кивнула. Сердце забилось сильнее. От его ответа зависит ее будущее. Главное, он ее понял.

Марк скрестил руки под головой. В третий раз за двадцать четыре часа прозвучало ужасное слово «жениться».

В первый раз он произнес его сам, без всяких колебаний. Это было всего лишь средство победить этого бездаря из Глостера. Во второй раз слово использовала Лина, когда решила разыграть его в отместку за необдуманный поступок. Тоже — ни малейшего повода для беспокойства.

Но сейчас, в третий раз, дело принимало серьезный оборот. Лина готова вступить в брак с ним, чтобы дать шанс их любви.

Тысяча причин имелась против. Самая главная была в том, что он не мог жениться вообще, потому что боялся кончить тем же, что и его родители.

В детстве Марк, что называется, кожей прочувствовал их бесконечные междоусобицы. Вместе с братьями и сестрами он забирался с головой под одеяло, когда родители в полный голос принимались «дискутировать», как они это называли. Бурно, с хлопаньем дверей и битьем посуды. Потом, в один прекрасный день, папаша исчез и больше не появлялся дома. Матери пришлось срочно искать работу, чтобы прокормить четверых детей.

Тогда-то Марк и поклялся себе, что никогда не женится. Дети страдают из-за конфликтов между родителями. Раны иногда не заживают до конца. Обрекать же своих собственных детей на подобную судьбу он не желал.

Но он любил Лину, как никогда прежде не любил ни одну женщину. Он не мог просто так отказать ей, не мог причинить ей боль. Поэтому он должен сам подвести ее к тому, чтобы она не помышляла о браке. И Марк лихорадочно принялся подыскивать убедительную причину.

— Пожениться, собственно, не такая уж плохая идея. — Он видел, как вспыхнули ее глаза, и почувствовал себя свиньей.

Лина радостно к нему прильнула.

— Ты же повар, ты же можешь работать везде. Увидишь, в Гамбурге ты моментально станешь популярным.

— Я должен перебраться в Гамбург? У меня здесь очень хорошая работа. Клиенты меня любят.

— Да, но… — начала Лина.

— Нет, нет, — тут же перебил Марк, — мы сделаем наоборот. Ты переедешь ко мне. Лондон круче. Здесь собирается весь мир. Мы поженимся. Я буду работать поваром, а ты будешь заботиться о доме и детях.

— А как же моя работа? — В глазах Лины застыло разочарование. — Ты, случайно, не рассчитываешь, что я закрою фирму?

— Само собой разумеется. Так устроен мир. Мужчина приносит деньги в дом, а женщина заботится о семейном очаге.

Лина онемела, не веря своим ушам. Марк предлагает ей бросить работу и засесть дома? Таких мужчин она сторонилась, как чумы. Как ее угораздило влюбиться в пещерного самца?

Она вскочила на ноги.

— Марк Блум, мне следовало сразу понять, кто ты на самом деле. За обаятельным фасадом прячется такой мачо, гаже которого я в жизни не встречала! Если ты еще не понял, так слушай. Я не просто работаю. Фирма — моя жизнь. Я сама создала ее! На мне лежит ответственность за десять лучших работников во всем Гамбурге. Я не могу взять и просто так их уволить. Только потому, что сдуру влюбилась именно в тебя!

Она одевалась и говорила без умолку. Во всяком случае, так лучше, чем завыть в голос. Правда оказалась слишком мучительной.

Марк поднял с пола свою одежду и искоса поглядел, как Лина, шумно дыша, принялась аккуратно укладывать свадебное платье в специальный пакет на молнии с логотипом прокатной конторы.

Все шло по плану. Потребовав, чтобы она прикрыла дело и переехала к нему в Лондон, он попал в точку. Такая женщина, как Лина, никогда не согласится бросить бизнес.

Она перебесится, успокоится, и все будет тип-топ. Конечно, воскресные свидания — не идеал. Он тоже так считает. Но время станет работать на них. Они будут регулярно видеться, заниматься любовью и никогда не надоедят друг другу.

Понятно, Лине потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ей нужны гарантии. Тех, кого она любит, она должна привязать к себе. Контрактом, например. Или брачным договором. Так, как она попыталась сделать с ним. Только руки коротки.

А пока они любят друг друга. Поэтому Марк вовсе не переживал, когда разъяренная Лина резко подошла к двери, распахнула ее настежь и многозначительно посмотрела ему в глаза.

— А поцеловать любимого на прощанье? — небрежно спросил он, засунув руки в карманы куртки и направляясь к выходу.

— Мачо… — процедила она сквозь зубы.

Он ухмыльнулся и, переступая порог, послал ей воздушный поцелуй.

— Соскучишься, звони, — а дверь за собой закрывать не стал. Не он же ее открывал, в конце-то концов.

Глава четырнадцатая

Приветливая стюардесса трижды подошла к Лине и трижды поинтересовалась, не может ли она чем-нибудь ей помочь. Лина сопела, сморкалась, кряхтела и извела две упаковки носовых платков.

— Я простужена, — в очередной раз заверила ее Лина и поблагодарила за коробку косметических салфеток, которую стюардесса положила ей на колени.