Прятки. Я иду искать

Я громко сглатываю. Кир прав, мы бывали вместе на речке. Позапрошлым летом. Мама сама отвезла нас, когда температура на улице поднялась до аномальной отметки в сорок градусов. В общежитиях, конечно, есть кондиционеры. Но мы были детьми и хотели купаться.

В голове сразу всплывают воспоминания…

– Ась, плыви сюда! Или ты боишься?

Переплыв неширокую речку и оказавшись на противоположном берегу, Кирилл начал поддразнивать меня.

– Ничего я не боюсь, – пробубнила я. – Просто не хочу.

Конечно, я врала. Течение было ужасно сильным, а вода была чертовски ледяной. А за свои почти шестнадцать лет жизни я не очень преуспела в плавании.

Да, мне было страшно.

– Ты пытаешься выглядеть смелой, но ведь это не так, Ась! – выкрикнул Кирилл с той стороны реки. – Ты же боишься, Ася! И просто признайся в том, что испугалась. Тогда я помогу тебе переплыть. Я люблю честность!

Сначала я упрямо покачала головой. Но Кирилл так классно нырял там, на той стороне. И ему словно было весело и без меня… Поэтому я наступила своей гордости на горло и, сложив ладони рупором возле губ, закричала:

– Да, я боюсь!.. Слышишь меня? Мне страшно! Я плохо плаваю!

Кирилл перестал нырять и поплыл ко мне.

– Видишь, это несложно – говорить правду, – беззлобно сказал он. – Ну что, поплыли? Не бойся, я помогу тебе…

Он переплёл наши пальцы под водой и поддерживающе сжал мою руку. Я бросила взгляд через плечо. На высоком берегу стояла мамина машина. Моя мама сидела внутри и говорила с кем-то по телефону. Кажется, этот телефонный разговор волновал её намного больше дочери.

Я согласно кивнула:

– Поплыли.

Кирилл отпустил мою руку, и мы начали грести к другому берегу. Парень всё время был рядом. Помогал, когда меня сносило течение. И очень скоро мы оказались на другой стороне реки. Вода тут была спокойнее и даже чище. Мы долго резвились в воде. Брызгались, играли в догонялки… А потом, устроившись на песке возле самой воды, лежали на спинах и смотрели в небо. Держались за руки, и наши пальцы были переплетены.

Потом мама вышла из машины и позвала нас…

Да, в тот день Кирилл был в трусах. Но всё же ситуации совсем разные.

Я всё ещё держу руку ладонью вверх в ожидании штанов парня. Сначала слышу шуршание, а потом эти самые штаны оказываются на моей ладони. Медленно поворачиваюсь лицом к Кириллу. Он стоит в одних трусах.

– Хм… Решила показать свою смелость? – усмехается Кир.

– Да вот вспомнила кое-что… То, что ты предпочитаешь честность, – напоминаю ему о его словах, сказанных тогда на речке.

Кирилл хмурится. Его взгляд, до этого устремлённый на моё лицо, тут же опускается вниз, к ногам.

– Ладно, стирай, раз тебе так хочется, – сухо бросает парень, а потом сразу уходит.

Минуту назад, когда всплыли воспоминания о том чудесном дне на реке, у меня, возможно, ещё были сомнения в том, что я собираюсь сделать. Но сейчас их нет.

Зашвырнув одежду в душевую, включаю воду. Дырку слива я затыкаю. Достаю пузырёк с зелёнкой, и когда одежда погружается в воду, щедро обливаю её. Там, куда капнул зелёный раствор, пятна получаются очень яркими. А от окрашенной воды вещи полностью становятся бледно-зелёными. Все, кроме штанов. Они чёрные, но с белыми полосками. Точнее, уже с зелёными.

Выключив воду, выкидываю пустую бутылочку зелёнки в мусорное ведро. В этот момент в ванную входит Кирилл, уже полностью одетый.