Прятки. Я иду искать

– Всё верно! – тут же добавила Даша, взяв меня за другую руку. – Вместе… Только вместе мы – сила!

Возможно, они боялись за меня… Думали, что ждёт возмездие за зелёнку… И я действительно чувствовала себя спокойнее, когда Марат вот так опекал меня. Ну или мне хотелось позлить Кирилла. Ведь, по сути, это он когда-то попросил Марата помогать мне…

Да, наверное, во мне, и правда, разгорелось что-то наподобие чувства мести. Просто зелёнки на одежде бывшего друга оказалось мало. Чувство обиды от его предательства расползлось внутри и внедрилось так глубоко в сердце, что свою ладонь я так и оставила в руке Марата даже тогда, когда Даша отпустила мою вторую руку. Мы так и вошли вместе в класс.

Я не знаю, чего ждать от сегодняшнего дня… День моего рабства закончен, и теперь, возможно, Кирилл снова перестанет замечать меня. А Гордеева с Соболевыми продолжат издеваться…

Но, может быть, всё же что-то изменится, если я научусь давать отпор?

Как?

Этого я пока не знаю.

Мы заходим в класс, и Марат ведёт меня к нашей парте. В знак приветствия киваю Полине и Яну. Опускаюсь на стул. Марат вешает рюкзак на спинку и, склонившись, с запинкой начинает шептать:

– Ась… Ты сегодня со мной английским позанимаешься?

Его ладонь скользит по моей спине.

Марат меня гладит?

Я поворачиваю голову, чтобы заглянуть в лицо парня. Его губы настолько близко к моей коже, что почти задевают щёку.

– Я не… – нервно сглатываю. – Что происходит? Почему ты шепчешь?

Но Марат и не думает отодвигаться, чтобы освободить наконец моё личное пространство. От парня приятно пахнет морской свежестью. От него всегда так пахнет, должно быть, это его любимый гель для душа.

– Ничего не случилось… Так позанимаешься? – на этот раз он говорит немного громче.

Но со стороны наше шушуканье наверняка выглядит довольно двусмысленно.

– Да. Позанимаюсь, без проблем, – отвечаю я.

Марат выпрямляется. Его губы растягиваются в улыбке.

– Только на этот раз в твоей комнате. Чтобы нам никто не мешал, – подмигивает мне друг.

Когда он отходит в сторону, мой взгляд невольно падает на третью парту соседнего ряда. И натыкается на сверлящие меня серые глаза Кирилла. Парень выглядит хмурым и обозлённым.

Что ж… Ему явно не понравились наши шепотки с Маратом.

Я не знаю, где нахожу смелость… Не опуская глаз, мило улыбаюсь бывшему другу и его соседу по парте.

Артём, конечно, тут же заявляет:

– Белова и Алиев! Всё правильно – изгои должны держаться вместе.

– Так же, как и придурки! – выплёвывает сидящая рядом Даша. – Теперь у нас в классе четыре придурка. Поздравляю с новым амплуа, Кирилл!

Кир ничего ей не отвечает, он просто продолжает смотреть на меня. С осуждением и злобой. А я стараюсь точно так же смотреть на него.

Тем временем вокруг нас начинается словесная перепалка. Все ругаются. Марат, Даша, Артём, только что подошедшие Ника и Тимур… Я даже не пытаюсь уловить суть этой ругани. Потому что все мои обострённые чувства заточены сейчас лишь на гляделки с Кириллом.

Кажется, мы играем в игру «кто кого переглядит». Или – кто кого уничтожит взглядом.

Звенит звонок. Кирилл моргает и отворачивается. Переведя взгляд на вошедшего учителя, что-то говорит соседу по парте одними губами. Артём самодовольно усмехается и, кивнув, смотрит на меня.

Я же наконец-то отворачиваюсь. Даша сжимает мою руку под партой.

– Тебе нужно научиться давать отпор, Ась. Иначе этот год будет сущим адом. Надеюсь, ты это понимаешь.

Да, понимаю. И готова давать отпор. Не знаю пока, как именно, но готова.

* * *

За уроком русского следует урок литературы. Мы не покидаем кабинет, да и на перемене никуда не разбредаемся.

Гордеева и остальные трое ведут себя достаточно тихо. Подозрительно тихо…

Последующий обед в столовой проходит тоже спокойно. Мы садимся внутри, а компашка мажоров на террасе. Дашка старается держаться подальше от своего «хозяина». Но Артём время от времени поглядывает на неё так, будто хочет сказать, что скоро до неё доберётся, и это не конец их истории.

– Месяц… – бубнит подруга себе под нос, когда после обеда мы идём в туалет. – Почему именно месяц? Что ему от меня нужно вообще?

– Не знаю, – я пожимаю плечами. – Может, ты ему нравишься? – бросаю в шутку.

В зеркале над умывальниками ловлю ошеломлённый взгляд подруги.

– Нравлюсь? – она поворачивается ко мне. – Да этим людям вообще никто не нравится, Ась! У них любовь одна-единственная – к самим себе. Всё! Точка! – она изображает рвотный рефлекс. – Боже… Больше не говори мне такой глупости.

С этими словами она заходит в кабинку. Но я успеваю уловить выражение её лица – оно озадаченное.

Возможно, она, и правда, нравится Артёму. Возможно, он в неё даже влюблён. И в такой вот извращённой манере выражает свой интерес к девушке. Но ему с ней ничего не светит – Дашка его ненавидит.

Ну или я ошибаюсь, и никто из нашей элиты действительно не способен любить кого-то, кроме самого себя. Даже в паре Ники и Тимура не всё гладко, раз она флиртует с Кириллом.