Прятки: игра поневоле

Наемники покинули болото, добрались до места, где ранее переночевали. Там еще раз обсудили ситуацию, и решили, что на следующий день, с самого утра, Осока направится в лагерь искателей опалов – там их ждет наниматель, то есть Тадео, а Глаз, как менее пострадавший, пойдет по следам беглецов. Что ни говори, но награду за голову беглянки никто не отменял, договор на ее поимку по-прежнему был в силе, так что надо было сделать все, чтоб не упустить женщину из вида, да и подписанный договор с нанимателем никто не отменял. Утром, как и договаривались, охотники разошлись, и каждый пошел своим путем...

– Вот и все... – закончил свое повествование Глаз.

– Не понимаю, для чего вы разделились... – Эдгар пошевелил палкой в костре. – Вдвоем идти куда быстрей и безопасней, а вы оба ранены. И потом, ты же знаешь правило, которому стараются следовать в здешних краях, и звучит оно так: никогда не пускайся в дальний путь один, без товарища. Конечно, это не всегда получается, но в вашем случае...

– Вы просто Осоку не знаете... – пробурчал Глаз. – Ему нужно до нанимателя добраться, ведь тот за сообщение о том, что случилось, должен ему заплатить, а мы же за деньги работаем.

– С такой раненой ногой, да еще и в одиночестве преодолеть такое расстояние... – Эдгар покачал головой. – Не доберется.

– Я так не считаю... – вздохнул Глаз. – Осока ж упертый до невозможности. Если кто и доползет до поселка старателей в одиночестве и с разодранной ногой, то только он. У этого парня здоровья на троих хватит, а по жизни ему никто из друзей не нужен, да и я ему в приятели не набивался. Хочет быть один – его дело.

– А на тебя Осока крепко разозлился из-за того, что ты упустил нас... – сделал вывод Леон. – Позже, под благовидным предлогом избавился от того, кого счел обузой, то бишь от тебя. Как я вижу, из своего оружия он тебе всего лишь нож выделил.

– Ну да... – неохотно отозвался Глаз. Похоже, ему не хочется вспоминать разговор с Осокой – скорей всего, ничего хорошего в той беседе не было. – Сам знаешь – со своим оружием вряд ли кому-то хочется расставаться. Только и тот нож вы у меня недавно забрали. Хорошо, что Осока хоть что-то согласился отдать, а то у меня осталось всего-то с пяток сюрикенов.

– Ты говорил, что Осока в пещере побывал... Он ничего не рассказывал о том, что видел?

– Я не особо интересовался, а Осока много не скажет... – неохотно отозвался Глаз. – Упомянул лишь о том, что туда лучше не соваться.

– А теперь скажи, зачем ты к нам пришел? Только давай без ненужных отступлений.

– Ладно... – неохотно отозвался тот. – Ты все верно понял – я к тебе за помощью пришел.

– Нынче нищим не подаю – сам не при деньгах.

– Да ладно тебе, Леон... – вздохнул Глаз. – Ты меня как-то вытащил едва ли не с того света, и, похоже, сейчас без тебя мне тоже не обойтись.

– С этим – не ко мне. Один раз я тебя спас, второй раз совершать такую глупость не собираюсь.

– Тут мне возразить нечего – виноват, но я ж тебе уже говорил – не знал, что меня нанимают, чтоб отыскать твою дочь! Поверь: знал бы – ни за что не стал бы подписываться на это дело! Сейчас-то я понимаю: надо было тебя послушать, отказаться идти в пещеру, но все мы задним умом крепки. Не знаю, что это за чудище напало на меня в той пещере, однако отбиться от него я сумел, хотя это было непросто. В горячке схватки я даже не обратил внимания на то, что та непонятная тварь все же сумела меня достать, поцарапала неплохо, но уже на следующий день я сообразил, что с ранами, полученными от его когтей, дела обстоят непросто. Ранений за свою жизнь у меня было столько, что и не сосчитать, но тут все была не так, как обычно. То, что сами раны зверски болят и выглядят странно – это одно, но когда понимаешь, что твое сознание начинает туманиться, и ты то и дело ничего не соображаешь, словно видишь себя со стороны и ничего не можешь предпринять... Я человек опытный, и знаю, когда можно перетерпеть, а когда следует хвататься за голову. Мне однажды довелось услышать о таких последствиях ранений, которые сейчас вижу у себя – кое-кто из местных поделился знаниями, так что имею представление, что меня может ожидать.

– Извини, но сочувствовать тебе не собираюсь... – развел руками Леон. – И не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь. Я тебе не лекарь, и быть им не собираюсь.

– Зато ты знаешь тех, кто умеет лечить... – выдохнул Глаз. – Ты с местными на короткой ноге, и...