Прятки: игра поневоле

– И все же я думаю, что вы не сказали мне всей правды... – мужчина продолжал гнуть свое. – При нем должны были находиться еще две бумаги...

– Может, и находились, только мне об этом ничего неизвестно. Конечно, вы можете отправить людей на поиски тела господина Тадео, но они вряд ли хоть что-то отыщут. Дело в том, что неподалеку от того места стоит поселок индейцев...

– Они могли обшарить тело погибшего?

– Исключено – к таким несчастным, кого убила ламия, те люди опасаются даже прикоснуться. Ламия высасывает человека досуха, и от него остается только сухая оболочка. Местные жители, когда встречают такой высохший труп, разводят рядом костер и крючьями или палками затаскивают на него сухое тело, и находятся рядом с костром до того времени, пока от тела ничего не останется. Так что уверена – от моего супруга осталась только горсть пепла.

Вообще-то тут я несколько приврала: как рассказал Леон, то племя, тотемом которого является ламия, не сжигает жертв ламий, а складывает высохшие тела в пещеры, но господину губернатору об этом знать не стоит.

– Вы много узнали о ламиях.

– О таких вещах известно подавляющей части старателей.

Мужчина какое-то время молчал. Конечно, он мечтал о том, что долговые расписки сгорели вместе с Тадео, но это было бы слишком удачным выходом из того непростого положения, в котором оказался высокопоставленный красавец. Немного помолчав, он решил предпринять еще одну попытку узнать еще что-то о своих ценных бумагах.

– Я могу быть с вами откровенен?

– Разумеется!.. – я изобразила на лице должный восторг от оказанного мне высокого доверия.

– Эти бумаги для меня очень важны, и если они каким-то образом отыщутся, то в будущем вы можете рассчитывать на мою всемерную помощь и покровительство.

– Право, не знаю... – я сделала небольшую паузу. – В семье Монте я прожила совсем недолго, но кое-что из нравов той семейки успела понять – они доверяют только своим. Наверняка с Тадео в Делф приехало несколько человек, и если кто-то из них с того времени покинул Делф, то этот человек почти наверняка увез те бумаги с собой. Понимаю, вам неприятно это слышать, но ничего другого мне в голову не приходит.

Губернатор молчал. Не знаю, о чем он думал, но вскоре заговорил вновь.

– Вы очень красивая женщина, но у меня все одно не укладывается в голове, отчего Тадео решил жениться на вас, когда у него, можно сказать, уже была невеста, причем из числа тех, за руку которых между кавалерами идет борьба...

– Сомневаетесь, что у нас действительно была свадьба? У меня есть свидетели: священник, который нас венчал, мои родственники, присутствующие на свадьбе, экипаж «Серебряного ветра», спасший меня из воды, господа Оррис, приютившие у себя...

– Что ж, неплохо... – судя по лицу господина губернатора, он уже прикидывает, каким образом можно прижать отца Тадео, чтоб тот не напоминал почтенному аристократу о долговых расписках.

– Господин губернатор, возможно, я скажу вам странные вещи, о которые я ранее никому бы не обмолвилась...

– Я весь внимание.

– У меня нет доказательств, но... Поинтересуйтесь прошлым семейства Монте – у них полно секретов, о которых лучше никому не знать. Я услышала обрывок разговора Тадео со своим отцом... Не могу утверждать наверняка, но там и до меня там были девушки, которые вскоре пропадали после тайной свадьбы: похоже, у мужчин этой семьи имеется великий грех – развлекаться с красивыми девушками, а потом избавляться от них. Кажется, это щекочет нервы мужчинам того милого семейства.

– Интересно... – протянул губернатор, у которого к этому времени немного улучшилось настроение – похоже, он прикидывал, что если все сказанное мной окажется правдой, то следует заняться шантажом богатых торгашей. – А не боитесь, что те тайны выйдут наружу? Вы по-прежнему носите их имя, и имеете право на имущество погибшего супруга...

– Ничего я не имею. Чтоб вы знали: весь торговый дом принадлежит Салазару Монте, отцу Тадео – таковы правила в этой семье. У Тадео нет ровным счетом ничего, так что наследовать мне нечего. Подобное положение дел меня вполне устраивает – не хочу больше видеть никого из той семейки и слышать о них тоже ничего не желаю...

Наш разговор длился еще с полчаса, после чего меня вновь отвезли в городскую тюрьму, только в этот раз выделенная мне камера куда больше напоминала гостиничный номер – кровать, стол, стулья, да и оконце было побольше. Впрочем, там я не задержалась, потому как вечером меня выпустили, дав на прощание добрый совет как можно быстрее покинуть Делф. Вообще-то я и сама намеревалась это сделать, и потому без задержки отправилась в «Капитанский штурвал», где меня с нетерпением ждали Леон с Эдгаром.

– Ну, как все прошло?.. – спросила я, когда за мной закрылась дверь комнаты.