Прятки: игра поневоле

Ну, тут она может не опасаться – маленький Гвидо не понял, в чем дело, а Луи смотрел на акулу во все глаза, едва ли не с восторгом, чувствуя себя на палубе в безопасности. Представляю, как за детей опасается мать! Франческа рассказала мне, что ее муж уже давненько уехал в Делф – увы, так случилось, что их дом сгорел, и супруг отправился в далекую страну с надеждой разбогатеть. Пару раз присылал жене оттуда письма и деньги, предлагал приехать – дескать, мои дела тут идут сносно, здесь можно неплохо устроиться, тем более что вы живете в одном доме с семьей своего брата, и наверняка их стесняете!.. Женщина какое-то время колебалась – все же нелегко решиться отправиться в далекий путь с маленькими детьми, но недавно брат стал в открытую говорить молодой матери о том, что в доме и без них тесно, так что Франческе не оставалось ничего иного, как взять все скопленные деньги и отправиться к мужу.

Мне тоже нужно было что-то рассказать о себе, и я ограничилась коротким рассказом: родителей нет, была замужем, но неудачно, и теперь отправляюсь в Делф. Надеюсь, мне там повезет больше... Не знаю, поверила мне Франческа, или нет, но с расспросами ко мне не приставала.

Мы прогуливались по палубе, с удовольствием вдыхая чистый морской воздух, и вели самый обычный разговор, когда меня кто-то бесцеремонно дернул за руку и мужской голос произнес:

– Эй, ты!

Обернувшись, увидела молодого парня с нагловатым взглядом – его я ранее видела пару раз, и знала, что этот человек к переселенцам не имеет никакого отношения. Дело в том, что кроме бедняков, оплативших проезд до Делфа в трюме, на судне были и те, кто добирался до той далекой страны в отдельных каютах вместе со своими слугами. Ясно, что для тех господ не было таких ограничений, как для пассажиров трюма – во всяком случае, по палубе они могли прогуливаться когда пожелают, хотя старались не покидать своих кают в то время, когда переселенцы выходили, чтоб хоть немного развеяться от духоты и тесноты замкнутого помещения. Этот парень, который сейчас обращался ко мне, был слугой одного из тех уважаемых господ.

– Тебе что надо?.. – у меня не было желания вести вежливый разговор с этим грубияном.

– Иди за мной!.. – скомандовал парень, ничуть не сомневаясь в том, что я без возражений последую вслед за ним.

– Что-то не хочется... – усмехнулась я.

– Ты чего, не поняла? Мой господин желает с тобой переговорить.

– Какой еще господин?

– Маркиз де Ворн!.. – заявил парень. – Слышала о таком?

– Извини, не знакома... – пожала я плечами. – И, если честно, знакомиться нет желания. Все понял?

– Да ты чего?.. – кажется, мой собеседник не ожидал отказа. – Понимать должна, что Его Светлость тебе великую честь оказывает, в своей каюте поговорить с тобой, замарашкой, желает!

– И с чего это вдруг мне решили оказать подобную честь?

– Пойдешь – узнаешь!.. – хохотнул тот.

– А я с детства непонятливая, с чужими людьми разговаривать не люблю, и уж тем более не решаюсь оставаться с мужчинами наедине. Стесняюсь. Так что скажи своему хозяину, что не к той тебя отправил.

– Ты чего, дура?.. – искренне возмутился наглец.

– Совершенно верно, и потому тебе, умник, со мной общаться не стоит. Все, разговор окончен.

– Моему господину это не понравится... – произнес парень, и в его голосе слышалась нотка угрозы.

– Ты все еще здесь?.. – покосилась я на хама. – Уйди с глаз моих, у нас и так время прогулки ограничено, не тратить же его на разговоры с тобой.

Недовольно фыркнув, парень пошел прочь, сопровождаемый улыбками и смешками – наш с ним разговор слышали многие. Франческа же, проводив взглядом удаляющегося наглеца, лишь вздохнула.

– Как бы у тебя неприятностей не было – кто знает, что придет в голову высокородному!

– А ты считаешь, что этот самый господин маркиз велел мне придти к нему в каюту лишь для того, чтоб поговорить о погоде?

– Да какая там погода!

– Вот и я о том же!

– И все же...

– И что этот господин маркиз сможет мне сделать? Пожалуется капитану? Высадит меня посреди моря? Отправит мыть палубу? На мой взгляд, нахалов надо ставить на место.

– Господа не привыкли, что им отказывают...

Франциска оказалась права в своих предположениях. Когда ближе к вечеру, мы вновь вышли на палубу, ко мне вновь подошел тот самый нагловатый парень.

– Ну, хорошо подумала?

– Ты о чем?..

– Маркиз очень рассердился, когда я ему передал твои слова.

– Рассердился, говоришь?.. – хмыкнула я. – Вот пусть и мается, сердешный.

– Ты вообще соображаешь, кому отказываешь?

– А то как же, на это у меня ума хватает – вот такая я злокозненная поганка. А ты уйди, наконец, с глаз моих – вижу тебя второй раз, но уже надоел.

– Пеняй на себя... – пробурчал тот, и ушел.