Прятки: игра поневоле

Более ничего Винс не успел сказать, потому как я влепила ему звонкую пощечину, причем размахнулась от всей души. Голова молодого человека дернулась, и он невольно схватился рукой за краснеющую щеку.

– Ты, ты...

– Пошел вон!.. – отчеканила я. Ранее мне даже в голову не могло придти, что способна на такой жесткий и резкий тон. – И не смей больше подходить ко мне, или приходить в наш дом! Надеюсь, тебе не надо объяснять, что с этого момента мы незнакомы.

Винс сжал кулаки и шагнул, было, ко мне, но тут со стороны дома раздался голос Альбы:

– Гвендолин, возвращайся в дом! Время молитвы, отец ждет!

– Иду!.. – крикнула я. Никогда не думала, что буду так рада слышать голос сестры. – Сейчас буду!

– Ты чего там делаешь, у беседки?.. – продолжала Альба. Хорошо, что уже довольно темно, и сестра не видит Винса, который стоит неподалеку от меня.

– Да к нам чужая собака в сад прибежала, вот и прогоняю ее. Надеюсь, сейчас она уберется!

– Что ж... – прошипел Винс, зло глядя на меня, и я просто ощущала, как ему хочется меня ударить. – Даже так? Собака, значит? Да как ты, дрянь, посмела на меня руку поднять? Дура, этого я не прощу, очень скоро тебе придется еще не раз вспомнить сегодняшний разговор! Запомни – ты мне больше не нужна, найду другую, с деньгами и из хорошей семьи, а не какую-то нищую приблуду, тем более что богатых и красивых невест немало, и найти достойную не составит труда. Если даже на коленях ко мне приползешь – все одно не прощу! Вернее, прощу, но тебя для этого придется хорошенько расстараться, а то, что это произойдет – не сомневайся! Я всегда добиваюсь того, что хочу!..

Более разговаривать с Винсом мне было противно до отвращения, и потому, не отвечая, я направилась к дому. До моего слуха донесся чуть слышный скрип досок – кажется, Винс покинул наш сад. Ну и хорошо, а то этого человека я сейчас видеть просто не могла!

– Ты почему задержалась?.. – недовольно поинтересовался отец, как только я оказалась в комнате. Каждый вечер, перед сном, он читает нам молитвы, и опоздания считаются чем-то совершенно недопустимым.

– Гвен говорит, что к нам во двор забежала чужая собака, и пришлось ее прогонять... – доложила Альба.

– Там, в заборе возле беседки, две доски держатся только на верхнем гвозде... – пожала я плечами. – Оттуда собака и пробралась в наш сад.

– Завтра же прикажу проверить весь забор и забить недостающие гвозди в доски... – отец взял в руки толстую книгу. – А сейчас, перед сном, помолимся. Я прочту вам заповедь о Святом Теофиле, и все мы подумаем о том, что каждый сделал за этот день хорошего, в чем нагрешил, и как можно отмолить совершенные прегрешения.

Отец читал молитву, но она проходила мимо моего сознания. В ушах вновь и вновь звучали оскорбительные слова Винса о моей матери. Конечно, я и раньше замечала, что отец и сестры ничуть не похожи на меня, но считалось, что внешне я удалась на родню матери, тем более что это утверждал дядя Бертольд. Я никогда не сомневалась в его словах, но сейчас, помимо своей воли, вновь и вновь стала сравнивать себя с сестрами и отцом. Конечно, внешнего сходства между нами нет ни малейшего, да и на дядю Бертольда я была не очень-то похожа, но считать, что моя мать родила меня от другого человека... Да как Винсу такое пришло в голову и как это посмел произнести подобное вслух?! Подобное не просто оскорбительно – оно совершенно недопустимо, а хамские слова Винса, и то, как он обращался ко мне... Не хотелось даже думать об этом, хотя забыть о сказанном невозможно!..

А еще я никак не ожидала такого поведения от Винса – вместо обаятельного веселого молодого человека передо мной словно оказался жестокий и бессердечный эгоист. Такое впечатление, будто из окна знакомого дома выглядывал совершенно чужой, незнакомый человек, и ты не знаешь, что от него можно ожидать. Мне даже в голову не могло придти, что жених (теперь, по-счастью, уже бывший) способен на подобное! Любовью и не пахнет: Винс ясно дал мне понять, что во всем (в том числе и по отношению ко мне) у него голый расчет. Похоже, он уверен, что делает мне едва ли не великое одолжение, милостиво снисходя до возможного брака со столь недостойной особой, как я. Это просто отвратительно! Говоря откровенно, отныне мне не хотелось даже находиться рядом с этим человеком, и вызывала отвращение одна лишь мысль о совместной жизни – уж если он сейчас позволяет себе меня оскорблять, то в дальнейшем все будет только хуже.

Я слышала: бывает такое, что два человека, казалось бы, полностью уверены друг в друге, а потом вдруг происходит нечто такое, после чего эти двое становятся друг другу никем и ничем. Более того – некоторые при этом ведут себя просто безобразно. Похоже, именно это и случилось с нами...